– Да ладно тебе, Прусак, что ты завёлся-то, в самом деле? – сказал я самым миролюбивым тоном. – У меня уважительная причина была: нам мародёры на хвост сели. Ну, я и вырубил КПК. И туристам своим велел, чтобы оторваться от бандитов, значит.
– Почти полдня отрывался, да? – буркнул комендант, выпуская в потолок струю сизого дыма.
– Ну да, через болота уходил…
Я рассказал Прусаку, как всё было, не скрывая деталей и ничего не приукрашивая.
– Ладно, так и быть, на этот раз прощаю. – Степаныч раздавил окурок в пепельнице, помахал рукой перед собой, разгоняя дым. – Но смотри у меня, – он погрозил пальцем, – чтоб больше такого не было. Час, другой – это я понимаю, все сталкеры таким приёмом пользуются, но восемь часов подряд… Ты бы хоть иногда включался, чтобы я тут на ушах не стоял. Иностранцы ж всё-таки. Завтра рапорт напишешь, а сейчас иди к Насте, она, поди, совсем уж тебя заждалась.
О том, как Настёна меня ждала, я понял ещё за два дома от нашего гнёздышка: в воздухе витал аромат жареных пирогов с яйцом и капустой – деликатеса по местным меркам. У меня аж слюнки потекли, едва я этот запах учуял. «Наверняка заранее Бобру заказ сделала: у него связи есть с людьми за периметром, любую снедь привезут, хоть устриц с осьминогами, знай только деньги плати. Интересно, что ей от меня нужно? – заинтригованно подумал я. – Вряд ли она просто так решила пироги испечь. Знает, чертовка, что я люблю, и всегда умело этим пользуется».
Настя увидела меня в окно и вышла встречать на крыльцо. В коротком платье цветочной расцветки и красных туфлях на высоком каблуке (мои подарки на её дни рождения) она выглядела на все триста процентов. Проходивший мимо сталкер с эмблемой «Воли» на рукаве не удержался и одобрительно присвистнул. Настёна кокетливо улыбнулась ему и повернулась ко мне.
– Здравствуй, милый. – Она привстала на носочки, обхватила руками меня за шею и жарко поцеловала в губы. – У-у, какой колючий, как еж.
Я провёл рукой по своей щеке. Жесткие волоски щетины захрустели под пальцами.
– Сама знаешь, бриться в ходке – дурная примета.
Я сграбастал Настю в объятья, зарылся в её пахнущие летом шелковистые волосы, нащупал губами нежную мочку уха и слегка прикусил.
– Да уж знаю, сама не раз с тобой ходила. – Она шутливо хлопнула меня по спине. – Ну всё, хватит, хорош кусаться, говорю. Пошли в дом, нечего честных людей смущать.
Пока я с ней миловался на крыльце, возле дома собралась порядочная толпа сталкеров. Парни шли по своим делам, но остановились, чтобы поглазеть на такое чудо: нечасто в Зоне увидишь настоящую красавицу в платье и туфельках (обычно моя жена ходила по лагерю в комбинезоне).
– Так, иди переоденься и быстренько побрейся, – распорядилась Настя, едва за нами захлопнулась дверь. – Негоже в грязной одежде за праздничным столом сидеть.
«Ух ты! По какому поводу праздник, милая? – думал я. – Неужели решилась новость о наследнике преподнести? Что ж, начало неплохое, посмотрим, что ещё ты для меня приготовила».
Сменить экипировку я был не против: от комбеза несло болотной грязью и тиной. А вот бриться я пока не хотел: голодный желудок урчал, как трактор, и я всерьёз опасался, что этот рокот услышат на улице.
– Неплохо бы сначала перекусить, а уж потом заниматься мыльно-рыльными делами, – крикнул я из комнаты, переодеваясь.
– Ничего не знаю. Пока не побреешься – за стол не сядешь.
– Ишь ты, командирша какая. Не боишься? Меня всё-таки не зря Колдуном зовут, могу чего-нибудь и наколдовать.
– Не боюсь! – Настя вошла в комнату. – Ты Колдун, а я ведьма. Наложу на пирожки проклятье, и улетят они к другим сталкерам на столы, а ты голодным останешься.
– Серьёзный аргумент. – Я щёлкнул застёжками «бури», подошёл к любимой и наклонился, чтобы поцеловать.
Настя накрыла мои губы ладошкой:
– Пока не побреешься – никаких поцелуев.