— Люди будут нуждаться в руководстве и защите. Кому, как не вам, они смогут доверить свою жизнь и жизнь своих близких? Когда доберётесь до безопасных мест, можете передать дела Эйдану или кому-то по своему выбору и вернуться сюда. Большего я вам предложить не могу.
В основном город покидали старики, женщины с детьми, больные, торговцы, ремесленники и те, кто не смог справиться со страхом подступающей войны. Люди шли с грустными лицами, многие плакали, прощаясь с родными и близкими. Но Йорунн вздохнула спокойнее, теперь на ее плечах не лежала ответственность за тех, кто сам не мог себя защитить.
А с севера стали приходить все более тревожные вести. Сначала пришло письмо от Лида, в нем брат писал, что к Талгату пришло сильное подкрепление. Это были не кочевники, а хорошо обученные войска в темно-коричневой форме, украшенной золотыми знаками. Среди них были и конные, и пешие. Вооружены они были длинными и ровными, непривычными для степняков мечами, а так же высокими луками. Потом примчался курьер на взмыленной лошади, он привёз словесное послание — город в осаде, но выстоит. Лид просил сестру сохранять спокойствие и не рваться ему на выручку, однако предупреждал, что связь с Витахольмом может затрудниться. Следом настало молчание.
Измученная неизвестностью, Йорунн отправила к Теритаке нескольких гонцов и разведчиков, чтобы те описали ей происходящее в городе. Увы, ни один из них не смог пробраться через лагерь Талгата. Вернувшись, все они говорили одно и то же — осада не приносит видимых результатов.
Лонхат посоветовал отправить туда постоянные разъезды, чтобы те регулярно слали вести в Витахольм, и Йорунн согласилась. Так прошло ещё несколько дней, а потом на горожан обрушилось неожиданная и злая весть: Талгат вошёл в Теритаку. Никто не знал, как так вышло, никто не знал, смог ли конунг Лид прорваться из города или уйти тайными тропами.
Йорунн весь день провела на стенах и у ворот, расспрашивая каждого гонца лично, но те не могли сказать ничего конкретного о судьбе конунга. Кое-кто видел издали конные отряды без знамен и знаков, но подобраться близко и понять, кто это, не удалось из-за людей Талгата, наводнивших степь. Йорунн мучилась от неизвестности и тревоги за Лида, до последнего надеясь, что брату удалось выбраться из котла битвы целым и невредимым.
Ночью девушку мучили кошмары. Ей снилось, что она бредет по бесконечным почти безжизненным пустошам, раскинувшимся под сизо-багряным покровом облаков. Во сне она куда-то спешила, боялась опоздать, спотыкалась и падала, чтобы вновь встать и нестись вперед. Внезапно на увидела впереди знакомый силуэт человека в доспехах, но кто это был и почему ей было так важно вспомнить его имя, Йорунн не знала. И в тот момент, когда человек услышал ее крики и обернулся, девушка проснулась. Она вся была покрыта противным липким потом, а сердце колотилось так, словно она только что скакала галопом, а не лежала в постели.
Не желая смотреть продолжение этого сна, Йорунн поднялась и отправилась к дозорным, надеясь застать там кого-то из друзей. Разумеется, все трое тоже оказались на стенах. Хала был хмур, Кит и Агейр не отходили от наследницы Хольда ни на шаг. У всех на уме был один и тот же вопрос: что делать теперь, если конунг Лид погиб? С рассветом небо на севере стало затягивать дымом и пылью, бывалые воины хмурились, ибо это был знак приближающегося великого воинства. И все же хольдинги ждали и верили, что конунг успеет ускользнуть от врага и вернуться в свою столицу. Что еще оставалось им, кроме как цепляться за призрачную надежду?
15. Ожидание
Вечером стало ясно, что ждать возвращения Лида с всадниками уже нет смысла. Всюду, куда только можно было бросить взгляд, виднелись отряды кочевников. Они носились по полю, поднимая в воздух пыль и песок, их воинственные крики резали вечернюю тишину. Чуть вдали от города кто-то уже ставил шатры, там царила суета и десятки темных фигур копошились около костров. С укреплённых стен было видно, как в некотором отдалении от города выкатывают и ставят в неровную линию повозки, крытые шкурами. Повозки не были запряжены, видимо, их собирались толкать вручную, но давали неплохую защиту лучникам, позволяя тем оставаться под защитой и подойти к городу почти вплотную.
Защитники города могли лишь бессильно наблюдать за приготовлениями. На закате дали отбой, отправив всех, кто не стоял на посту, ужинать и отдыхать. Люди были молчаливы и подавлены. Долгое ожидание выматывало, но и близящийся штурм не радовал. Когда степь укутало синими сумерками, Йорун поняла, что больше не может сидеть в четырех стенах и ждать неведомо чего. Рассудив, что в одиночестве и в темноте ей все равно покоя не будет, она перебралась на одну из смотровых площадок и просидела там почти до рассвета, наблюдая за мигающими во тьме огоньками костров. От вида дозорных, мерного звука шагов караульных и треска масляного светильника становилось немного легче. Страх за Лида и его людей поутих и слегка отступил, а к рассвету Йорунн даже уснула прямо тут, завернувшись в плащ.