Отправив их благородия переодеваться в домашнее и удобное мы со здоровяком начали заниматься мясом. Эх, шашлычок. Меня лично обучал делать шашлык дед, а Сашу его отец, а так как мы жили в разных местах, то и рецепты на приготовление были разные. Поделив мясо на два тазика и разделив стол для разделки на две части не сговариваясь, мы с парнем начали готовить свои собственные маринадные шедевры. Если моими основными ингридиентами было красное вино, базилик, хмели-сунели и прочая приправная мелочь, то для Саши основой стал коньяк, кедровые орехи и масло пихты. Каждый из нас готовил свои ароматы родины.
Когда спустились девушки, мы уже насаживали кусочки мяса вперемешку с луком на шампуры и грели мангал. Они конечно повозмущались, что мы с Сашей отстранили их от мяса, но обстановку разрядил Петр.
— Девушки, запомните — с кавказским акцентом сказал мой друг, — если мужчина готовит шашлык, то в этот момент у девушки есть только две задачи: не мешать и быть красивой. И с этими пунктами Вы все прекрасно справляетесь.
— Шутник, — ткнула его кулаком Лиза, — мы тогда пойдем овощи нарежем.
— Отлично, — отвлекся я, — и располагайтесь за столом.
Буквально за полчаса мы приготовили отличный семейный праздник. Свежие салаты, овощи, фрукты, а также прекрасный шашлык двух сортов. Запах отлично приготовленного мяса распространялся перед нашим домиком, слюни текли только от этого запаха. Никто не стал ждать, все просто набросились на приготовленную еду и стали наслаждаться моментом. Наслаждались компанией, вкусной едой и первыми успехами. Мы отбросили все дела и проблемы, мы словно, в этот момент, стали ближе, стали общей семьей под одной крышей.
Вечер, воздух, костерок. В этот вечер мы просто позволили себе расслабиться. Нам просто этого не хватало: приятного места, разговоров ни о чем, душевного тепла и громкого смеха. Гитарку бы и музыку, но увы. Разошлись мы только тогда, когда солнце уже погасло, а угли костра подернулись пеплом. Добро пожаловать в наш дом.
Глава 33 Не так страшен черт
Если бы Власов мог открыть с ноги дверь в наш домик, то я думаю, что он бы это сделал. А так, с утра в воскресенье. Если быть точнее в семь утра. Во входную дверь нашего домика постучались. А при учете того, что домовой был моим, то и будить он стал меня. И вот я, заспанный, в домашнем халате шлепаю босыми ногами открывать входную дверь. Власов стоял довольный жизнью, с широкой улыбкой до ушей, а за ним притаился наш профессор артефакторики, а также еще один неизвестный персонаж, очень похожий по всклокоченности на нашего преподавателя.
— Доброе утро, — лучезарно улыбнулся Власов, — как спалось?
— Один — один, но это мелочно, Владимир Павлович, — зевнул я, — доброе утро, проходите. Я сейчас кофе заварю.
— Знаешь, вчера, когда мне позвонил полковник, я был готов тебя убить, а моя супруга и подавно — честно признался мне майор, — я впервые за три года попал в отпуск, а меня на пятый день выдергивают обратно.
— Что же изменилось? — с интересом спросил я, — Вы, прямо сияете.
— Мне повысили оклад, за вредность, — честно признался майор, — а также продлили отпуск, и, за счет конторы, отправляют в Минеральные Воды лечить нервы.
— Поздравляю. Кофе? — предложил я всем присутствующим.
— Спасибо, — принял чашку от меня Власов, — давайте побыстрее приступим. К сожалению, представить тебе этого человека не могу, поэтому обращаться к нему ты можешь просто — старейшина. Ну, а своего преподавателя ты знаешь.
— Молодой человек, принесите, пожалуйста, Ваш артефакт, который так хорошо запомнился на арене, — проскрипел старческим голосом на меня старейшина.
Пока я ходил в комнату, столик за которым сидели гости преобразился в маленькую лабораторию, а Старейшина нацепил на себя странный прибор, очень похожий на причудливого вида, очки с десятком различных подвижных линз. В руках он держал еще один причудливый инструмент в виде палки с захватом на конце, которую направил в мою сторону.
— Прошу Вас поместить его сюда, — проскрипел старик, — спасибо.
Мой микрофон был перемещен на платформу, которая висела в паре сантиметров над столом и старейшина наклонился к нему поближе. Очки мужчины сами собой пришли в движение, меняя линзы и выстраивая их в некое подобие микроскопа. Наконец они прекратили движение и засветились зеленым цветом.