Нам с Александром придется встречаться только после заката. Я никогда не смогу разделить с ним завтрак или ланч. Нам придется избегать зеркал в модных ресторанах и следить за тем, чтобы в состав блюд не входил чеснок.
А самое главное вот в чем - надо ли мне самой становиться вампиром, чтобы не расстаться с ним в будущем?
В тот вечер я встретила Александра у дверей особняка. С его плеча свисал рюкзак, в руке он держал зонтик.
- Пошли, - с гордостью сказал он и взял меня за руку.
- Куда ты собираешься повести меня сегодня? К могиле?
- Увидишь.
- В тот вечер ты был великолепен. В школе все решили, что это просто улет! В какой-то момент мне показалось, что ты и вправду хочешь меня укусить.
- В какой-то момент мне действительно этого хотелось, - сказал Александр и подмигнул.
- Наверное, тебе тяжело сдерживать свои порывы?
- У тебя тоже есть порывы, которые приходится сдерживать, - шутливо сказал он и пощекотал меня. - Почему я должен быть другим?
Я хихикнула. Мы прошли несколько кварталов и остановились перед загородным клубом.
- Ты что, шутишь?! Мой отец состоит в этом клубе.
- Значит, у него хороший вкус.
- Я никогда так не думала.
Вокруг площадки для гольфа, обнесенной невысокой оградой из металлической сетки, разрослись кусты в восемь футов высотой. Мы быстро перелезли через заграждение и оказались на площадке.
В списке всех тех мест, куда мне доводилось забираться без спросу, это не значилось.
- Если меня здесь застукают, то это действительно может погубить мою репутацию, - пошутила я.
Ночью поле для гольфа казалось таинственно-пугающим и прекрасным. Мы прошли через площадку, с которой выполнялся первый удар по лунке, и уселись на лужайке, над маленьким озерцом с освещенным фонтаном. Несколько плакучих ив, окружавших озеро, выглядели в темноте так, будто роняли черные кружева вместо листьев. На площадке царила зловещая тишина. Слышно было лишь стрекотание сверчков и мягкий плеск воды.
- Мне нравится, когда меня окружают красивые пейзажи, хотя ты их все затмеваешь, - сказал Александр, и я быстро его поцеловала. - А еще я люблю танцевать в необычных местах.
Он открыл рюкзак, достал портативный CD-плеер, включил, и из него понеслись завывания Мэрилина Мэнсона.
- Может, потанцуем? - предложил он и протянул мне руку.
Поначалу мы медленно танцевали на лужайке под томительную, вялую мелодию и, должно быть, представляли собой еще то зрелище. Мало кому доводилось видеть двух готов, танцующих в темноте на площадке для гольфа. Но по мере того, как песни набирали темп, мы кружились все быстрее, пока не выбились из сил, а потом подбежали к озеру и зачерпнули в ладони воды. Свет от фонтана упал на мое отражение, а вот там, где опустил руки в воду Александр, по ней пошла лишь рябь.
Я посмотрела на него. Он весело улыбнулся в ответ, даже не заметив, что его отражение отсутствует. Неожиданно у меня защемило сердце. Наверное, тоскливо жить, никогда не видя собственного отражения?…
Запыхавшись, мы плюхнулись на газон вокруг лунки и подняли глаза к звездам. Небо было ясным, если не считать далеких облаков. Здесь, на открытой площадке для гольфа, мириады звезд смотрели на нас с небосвода и, казалось, подмигивали именно нам. Их не заслоняли раскидистые кроны деревьев, и не мешал яркий свет уличных фонарей.
Александр сел и достал из рюкзака две баночки.
- Чего хочешь, червяков-гамми [17] , пауков или ящериц? - спросил он и снова полез в рюкзак.
- Червяков, пожалуйста.
Мы выпили и стали жевать ярко окрашенные мармеладки.
- А каково это, никогда не видеть своего отражения? - спросила я, ибо его отсутствующий образ по-прежнему не шел у меня из ума.
- Так ведь ничего другого я никогда и не знал.
- А откуда тебе известно, как ты выглядишь?
- По картинам, рисункам. Когда мне было пять лет, родители заказали наш семейный портрет одному из своих знакомых художников. Мы повесили его над камином в нашем румынском доме. Ничего красивее я раньше не видел. Художник уловил освещение, ямочки на щеках моей матери, радость в глазах отца, и все благодаря нежным мазкам своей кисти. Он сумел ободрить меня, когда мне было одиноко и грустно. Этот человек заглянул мне в душу, и тогда я понял, что хочу заниматься именно этим.
- Ему понравилось, как ты выглядел?
- Я уверен, что выглядел гораздо лучше, чем мое отражение, которого и быть не может.
В голосе Александра послышалось волнение, как будто он выражал свои мысли в первый раз.
- Мне всегда было жаль, что люди так много времени проводят перед зеркалом. Они возятся с волосами, макияжем, одеждой, и все для того, чтобы произвести впечатление на окружающих. Действительно ли они видят в зеркале именно себя? Не видят ли они то, что хотят увидеть? Как они чувствуют себя в связи с этим, хорошо или плохо? А больше всего мне хотелось знать, основывают ли они свое представление о собственном облике на этом отражении?
- Ты прав. Мы действительно проводим уйму времени в заботах о нашем внешнем облике, вместо того чтобы сосредоточиться на том, что у нас внутри.
- Художник обладает способностью уловить внутреннюю суть того существа, которое он видит, и выразить это на холсте. По моему разумению, это гораздо романтичнее, чем видеть себя в холодном стекле.
- Поэтому ты рисуешь портреты, такие как тот, где я изображена на Снежном балу?
- Да.
- Должно быть, трудно быть художником среди вампиров?
- Да. Я совершенно не вписываюсь в наше сообщество, потому что предпочитаю созидать, а не разрушать.
Неожиданно Александр поднял глаза на луну, встал, схватил ветку, упавшую с одного из деревьев и валявшуюся у озера, снял с себя пояс и привязал ветку к ручке зонта. Потом он убрал флагшток и воткнул зонтик в лунку.
- Что ты делаешь? Хочешь прикрыться от лунного света?
Неожиданно я услышала звук включившейся дождевальной машины. Поливальный агрегат осыпал дождичком траву, а заодно и мои ноги. Я хихикнула.
- Это такой кайф! В жизни не думала, что площадка для гольфа может быть такой красивой.
Мы целовались под искусственным дождиком, пока не заметили, что вдалеке сверкнула натуральная молния.
Я быстро схватила наши напитки и плеер, а Александр спрятал зонтик.
- Прости, что вышло так недолго, - сказал он, когда мы пустились в обратный путь.
- Ты шутишь? Все было великолепно, - сказала я и быстро обняла его. - Во всяком случае, к гольфу у меня теперь совсем другое отношение.
21
Следующие несколько дней я ходила в школу, гуляла с Беки и Мэттом, избегала Тревора, возвращалась домой и возилась с Кошмаркой, а после заката старалась побольше времени проводить с Александром. Мы смотрели фильмы, обнимались и слушали музыку в темноте.
К субботе я устала, проспала весь день и встретилась с Александром в сумерках у его особняка. Это был вечер весеннего карнавала. Раньше мы с Беки всегда ходили на этот карнавал вместе, на сей раз собирались прийти раздельно, каждая под руку со своим кавалером.
Мы с Александром появились вскоре после заката. Между двумя арками, сделанными из разноцветных воздушных шаров, находилась белая будка. Александр подошел к старому Джиму, который продавал билеты. Люк, датский дог, сидел у его ног.
- Два, пожалуйста, - попросил Александр и заплатил за нас.
- Знаю, ты спишь в одном из пустых гробов, - проворчал Джим.
- Я не спала на кладбище уже много месяцев, - возразила я.
Он недоверчиво глянул на меня.
- Ну смотри, если поймаю, то все расскажу родителям. Ты меня знаешь.
Александр взял меня за руку и увел от старого Джима через арку, украшенную воздушными шарами.