Патрик усмехается. — Ее не похитили. Сегодня никто не посмел бы сделать этого. Нет. Эгоистичное отродье сбежало. И в день свадьбы сестры. У нее нет стыда.
Папа встает, застегивает пиджак и говорит: — Ну, я оставлю тебя разбираться с этим семейным делом, Патрик, — то, как папа произносит слово «семья», не ускользнуло от внимания ирландского босса. Если бы Розалин была невестой Рафаэля, мы бы с радостью сделали все возможное, чтобы помочь ее найти. Но это не так. Пусть Михайловы помогут ему.
Если новость об исчезновении Розалин и распространилась среди гостей на свадьбе, то она не проявилась. Конечно, наша мать замечает, что что-то не так, когда мы сидим рядом с ней. Ничто не ускользает от этой женщины.
После того, как наша родная мать скончалась от непредвиденных осложнений при родах, папа был потерян, воспитывая двух маленьких сыновей. Элис вошла в нашу жизнь, когда нам едва исполнилось три месяца, и никогда не уходила. Она вырастила нас и является нашей матерью во всех отношениях, которые имеют значение. Однако влюбиться в нашего отца было совсем не сказкой, но это история для другого раза.
— Что такое? — спрашивает она, и на ее лице отражается беспокойство. Она красивая женщина, ее итальянское происхождение ясно видно по ее оливковой коже, темно-карим глазам и волосам.
— Это ничего серьезного, — уверяет ее папа с улыбкой.
Мама прищуривается при виде этого.
— Данте. Не играй со мной в застенчивость. Я знаю, когда ты что-то скрываешь.
— Я не играю в застенчивость, — заявляет он.
— Но ты что-то скрываешь.
Игнорируя жену, папа оглядывается, замечая странное отсутствие. — Габриэллы еще нет?
А. Да. Наш избалованный ребенок, заноза в заднице, младшая сестра.
Мы с Рафаэлем любим ее, но эта женщина любит бесконечно давить на наши кнопки. Маленькая хулиганка — настоящий кошмар в дни, которые заканчиваются на «и». Она так же красива, как царица Клеопатра, с ртом хуже, чем у моряка, и является воплощением неприятностей. Однажды папа поднял идею брака с семьей в Италии. Когда бедный мальчик пришел в гости, Габриэлла напугала его до слез всего одним разговором. С тех пор папа не пытался. Уговаривать Габриэллу сделать то, чего она не хочет, это как пытаться искупать кошку, это бесполезно и досадно, и все уйдут мокрые, царапанные и окровавленные.
— Она прислала мне сообщение, что ее машина подъезжает, — говорит мама. — Теперь перестань пытаться сменить тему.
Наша сестра проходит последние клинические ротации, чтобы стать практикующей медсестрой. Несмотря на то, что она упряма и раздражительна, Габриэлла также невероятно умна и имеет доброе сердце и нежную душу.
Как собака, получившая кость, мама возвращается к своему первоначальному вопросу. — Майкл, ты знаешь?
Я качаю головой, делая движение по губам, как будто они запечатаны. Разочарованная мама поворачивается к другому сыну и повторяет свой вопрос.
Повернувшись на сиденье, я замечаю стоящую в дверях сестру и вздыхаю с облегчением, но через мгновение нахмуриваюсь, замечая, что она разговаривает с Дмитрием. Какого черта? По их языку тела это не похоже на спор, но и не похоже на то, что я ожидаю увидеть от двух незнакомцев. Так почему же получается, что Габриэлла знает Дмитрия довольно хорошо?
Настолько хорошо, чтобы коснуться его руки…
Какого черта?
Дмитрий смотрит на ее руку, и Габриэлла быстро ее убирает, как будто ее обожгло. Русский что-то говорит, наклоняет голову и поворачивается на каблуках. С этого ракурса я не могу видеть выражение лица сестры, но она ждет достаточно долго, чтобы увидеть, как он исчезает.
Я изо всех сил пытаюсь прочитать выражение ее лица, когда она приближается. Насколько бы ни была моя сестра открыта в своих чувствах, она также может быть очень настороженной, и когда она это делает, это похоже на попытку прочитать иностранный язык в темноте.
Невозможно.
Наша сестра — идеальная мини-копия мамы, вплоть до того, как она смеется и как ходит. Единственное отличие, единственное, что доказывает, что Данте — ее отец, — это ее светло-янтарные глаза. Семейная черта, которую мы все разделяем. Ее темные волосы струятся мягкими, упругими волнами по плечам, заколотые назад у лица элегантной заколкой. На ней светло-голубое платье с розовым цветочным узором, ниспадающее юбкой, которая спереди доходит ей до колен, а сзади — до щиколоток. Я окидываю взглядом церковь. Слишком много мужчин и несколько женщин пялятся на мою сестру. Слишком много, чтобы успокоиться. Она редко остается незамеченной. Факт, с которым мы с Рафаэлем постоянно боремся.