— Привет, папа, дядя Лео.
Габриэлла наклоняется и целует папу и нашего дядю в щеку, прежде чем сделать то же самое с мамой. — Привет, мама.
— Привет, милая, — папа улыбается дочери. — Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — она быстро обнимает Доминика и Рафаэля, прежде чем сесть рядом со мной.
— Это был Димитрий Волков, с которым я видел, как ты разговаривала? — шепчу я сестре на ухо.
— Да, — отвечает Габриэлла без колебаний или сожалений. Не знаю почему, но я ожидал, что она солжет.
Ее честный ответ сбивает меня с толку. — А о чем?
Габриэлла фыркает и переводит на меня свои медовые глаза. Они сверкают раздражением. Обычный взгляд, который мне знаком. — Разве это имеет значение?
— Конечно, имеет, — как она может спрашивать меня о чем-то подобном? — О чем ты вообще можешь поговорить с Дмитрием? Откуда ты вообще знаешь этого человека?
Закатив глаза, Габриэлла откидывается на спинку стула с прямой спиной и расправленными плечами. — Если хочешь знать, это было из-за университета. Он знает, что я учусь в Университете Майами, и у меня возник вопрос о процессе поступления.
— Он выглядел сумасшедшим, — не совсем так, но я тут ловлю рыбу.
— Правда, Майкл? — огрызается Габриэлла, прежде чем бросить на меня горячий взгляд. — Что тут с третьей степенью? Ему не понравилось то, что я сказала. Вот и все.
— О, — я чувствую себя немного нелепо, что сразу сделала отрицательный вывод. Должно быть, я все еще на взводе после напряженного момента ранее в комнате с Патриком и остальными.
— Да, — говорит Габриэлла, и я оставляю ее одну.
Толпа затихает, когда свадьба начинается. Это прекрасная церемония, но я на грани все время. Как будто на горизонте надвигается шторм, и я не знаю, как подготовиться к разрушениям, которые он принесет, когда грянет.
Роуз
Апрель
— Твой сын меня сведет с ума, — стону я, падая рядом с Майклом на уличный диван.
Посмеиваясь, он обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Я кладу голову ему на плечо и смотрю, как наш годовалый сын ковыляет по заднему двору. Его смех близок к визгу восторга, когда он гоняется за пузырями, которые Эвелин выдувает из пластиковой палочки. Я позвала его крестную, когда у меня уже не хватило дыхания продолжать.
— Я хочу еще одного ребенка, — внезапно признается Майкл.
Его честное признание удивляет меня, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на его профиль. — Что?
Майкл отказывается отводить взгляд от нашего сына, и уголок его губ изгибается в легкой улыбке. — Еще один ребенок. Давай сделаем одного.
— Нашему сыну только что исполнился год.
— Да, исполнился. Очень наблюдательно с твоей стороны.
Я игриво толкаю его в плечо. — Я просто имела в виду, что он еще маленький. Он нуждается во мне, и слишком раннее рождение еще одного ребенка отвлечет мое внимание. Это было бы несправедливо по отношению к нему или к новому ребенку.
Майкл вздыхает и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Как мотылек на пламя, золотистый огонь, горящий в его радужках, притягивает меня. — Да, он всегда будет нуждаться в тебе, но я хочу, чтобы наши дети были близки по возрасту. Я хочу, чтобы у нашего сына была такая связь. Лучший друг на всю жизнь.
— А что, если это девочка? — спорю я.
— Неважно. Он просто будет больше оберегать ее, но все равно останется лучшим другом. К тому же было бы неплохо иметь партнера, который будет держать мальчиков подальше от нее.
Становится все труднее игнорировать волнение, которое приносит мысль о еще одном ребенке. Мне нравится быть матерью, и видеть, как Майкл становится отцом, согревает сердце и вознаграждает. — Я бы хотела этого для него. Но это может занять некоторое время. Я имею в виду, чтобы забеременеть.
Майкл фыркает. — Пожалуйста. Ты забеременела, когда мы в первый раз переспали.
— И я никогда этого не забуду.
Он усмехается. Звук глубоко вибрирует и посылает дрожь удовольствия, пробегающую по моему позвоночнику. Я никогда не буду сыта его смехом. Майкл прижимает меня к своей груди, и я прижимаюсь ближе, прежде чем он поворачивает лицо, чтобы поцеловать меня в макушку и прошептать: — Я тоже.
Результат той роковой ночи прекрасен, когда он бегает по саду, гоняясь за пузырями. Энергия, которой он обладает, так же безгранична, как и его любовь к жизни. Его бледные щеки пылают, делая пятна веснушек, которые он унаследовал от меня, еще более заметными.