— Пожалуйста, Майкл. Он наш сын.
— Я помогу тебе, — говорю я ей, намеренно избегая части о том, что он наш сын, потому что это еще предстоит выяснить, и я не затаиваю дыхание, что результаты фертильности изменились.
Неудивительно, что Доминик озадачен моей просьбой, но знает, что лучше не задавать вопросов. Хотя я уверен, что у него есть несколько десятков вопросов, которые он жаждет задать, и он не одинок. У меня самого их несколько десятков. Это должно быть простой задачей, быстрой ситуацией типа «хватай и иди», но в этом нет ничего простого.
Мы заканчиваем завтракать, пока ждем, когда Доминик перезвонит. Он все еще был в Венеции, навещая свою маму, так что он был недалеко. Когда мой телефон наконец звонит, звоня по FaceTime, Роуз буквально выпрыгивает из кожи в предвкушении.
Как только я нажимаю зеленую кнопку, сердитое и очень раздраженное лицо моего кузена заполняет экран. Его темные глаза сосредоточены на мне, прежде чем он резко говорит: — Кто-нибудь хочет рассказать мне, почему я только что похитил ребенка у милой старой бабушки? О, и еще один вопрос. Почему у этого ребенка твои глаза, Майкл?
Роуз хватает меня за руку и тянет телефон к себе. Она никогда не встречалась с Домиником, но это не мешает ее медвежьей натуре выходить наружу, когда она требует: — Он у тебя? У тебя Лиам?
— Знаешь, даже с твоими инструкциями эта женщина все равно отказалась отдать его. Честно говоря, такое чувство, будто я похитил ребенка. Я чувствую себя грязным….
— У тебя есть Лиам?
— Ответь ей, Доминик, — приказываю я вне поля зрения видео.
— Хорошо. Да. У меня есть маленькая крыса, — Доминик перекладывает телефон, и проходит долгая секунда кувыркающихся кадров, прежде чем он наводит телефон на автокресло и ребенка, лежащего внутри. — Скажи привет, малыш.
— Лиам! — плачет Роуз, ее глаза блестят от слез. — О, мой милый мальчик. Это действительно ты.
Ребенок моргает, открывая глаза, и заходящее итальянское солнце отражает цвет. Мое сердце замирает, когда все мое внимание переключается на невозможного ребенка, смотрящего в камеру глазами того же оттенка, что и мои.
Меня будит тихое жужжание моего телефона на диване. Честно говоря, я удивлен, что вообще заснул, когда мой разум был так перегружен вопросами и не хватало ответов. И из всех моих вопросов, самый большой мой вопрос — как вообще возможно, что ребенок Роуз может быть моим сыном.
Я смотрю на Роуз, с облегчением обнаруживая, что она все еще спит, свернувшись калачиком рядом со мной, используя мои колени как свою личную подушку. Она провела столько времени, сколько могла, по телефону с Лиамом, глядя на его спящее лицо, пока Доминик не был вынужден повесить трубку, когда он сел на частный самолет, чтобы доставить их в Майами. После этого она снова потеряла сознание, и вокруг нее стало заметно легче. Как будто одного взгляда на Лиама было достаточно, чтобы облегчить некоторые кошмары, преследующие ее, и она наконец-то могла просто заснуть.
Мой телефон снова жужжит, и я хватаю его, прежде чем он разбудит Роуз. Ей нужна каждая минута сна, которую она может получить. Я осторожно убираю прядь великолепных рыжих волос с ее лица, прежде чем ответить на звонок, не глядя на идентификатор звонящего.
— Да?
— Мистер ДиАнджело? Это доктор Гонсалес. У меня есть ваши предварительные результаты.
— И?
— Подвижность, морфология и жизнеспособность сперматозоидов в пределах нормы. В лаборатории проводится дополнительный анализ, но пока все выглядит хорошо.
— Что это значит? Я бесплоден или нет?
— Нисколько, мистер ДиАнджело.
Я закрываю глаза и откидываю голову на диван. — Спасибо, доктор.
Повесив трубку, я слепо отбрасываю телефон в сторону, затем щиплю себя за переносицу. Такое ощущение, что мир, который я знаю, рушится в один гигантский шторм, в центре которого находятся Роуз и Лиам.
Лиам.
У мальчика те же уникальные светло-карие глаза, которыми славится семья ДиАнджело, и с доказательством моей плодовитости у меня теперь нет никаких сомнений, что Лиам — мой сын. А это значит, что кто-то солгал и что кто-то дорого заплатит. Своей жизнью.
— Майкл?
Я открываю глаза и поднимаю голову, встречаясь с сонным, но любопытным взглядом Роуз. Она смотрит на меня с моих колен, и я чувствую внезапную потребность прикоснуться к ней. Подняв руку, я провожу по той стороне ее лица, которая не покрыта синяками, и улыбаюсь, когда она глубже утыкается носом в мое прикосновение.