— Это меняет все, — возражает папа, точно зная, о чем я думаю.
— Мальчик мой, папа. Я знаю, что он мой, — я смягчаю тон, надеясь, что это немного успокоит гнев в комнате и вразумит моего старика. — У него мои глаза.
Удивление мелькает на его лице при этой новости. Он наклоняется вперед и трет виски, словно у него нарастает головная боль. — Тест на отцовство все равно нужно будет сделать.
Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. — Это необязательно. Но ладно.
— И что теперь? — спрашивает Доминик в наступившей тишине.
— Есть закон о браке, который нужно рассмотреть, — отвечает его отец.
— А что с ним? В нем просто говорится, что лидер Верховного стола должен жениться и произвести наследника в течение трех лет…
— С членом другой мафиозной семьи, — Рафаэль напоминает нашему кузену о маленькой детали, которую часто упускают из виду, потому что она никогда не была проблемой.
Согласно закону, если я женюсь на Роуз, я никогда не смогу вернуть себе свое положение, потому что она не связана с мафиозной семьей. Но я не могу заставить себя беспокоиться. Я не могу отвернуться от Роуз и нашего сына из-за глупого закона, которому должен следовать только лидер Верховного стола.
— Ты серьезно? Ты действительно собираешься применять эту глупую часть закона? — спрашивает Доминик.
— Он существует для защиты правящей семьи, сынок, — говорит дядя Лео.
Доминик фыркает, бросая на отца гневный взгляд. — Этот закон существует для того, чтобы сохранять контроль над родословными в мире, который больше в нем не нуждается.
— Хватит, — папа хлопает кулаком по столу, разрушая растущее напряжение между братом и племянником.
Я встречаю взгляд отца стальными глазами.
— Доминик прав, папа. Закон устарел. Я понимаю, почему он так поступает, я понимаю, но ты, конечно же, должен понимать желание жениться по любви.
— Я любил твою родную мать.
— Я знаю, что любил, — я делаю паузу. — Но не так, как ты любишь Элис.
— Высший совет не пойдет против закона о браке…
— Ты — высший совет… — я пытаюсь вмешаться, но закрываю рот, когда он поднимает руку.
Иногда легко забыть, что папа — дон итальянской мафии и сидит во главе высшего совета. Имя ДиАнджело внушает страх многим близким и далеким. В первые годы своей жизни в качестве дона, до того, как он занял пост лидера высшего совета, папа был безжалостен и хитер в развитии своего семейного бизнеса. Он заслужил преданность своих людей, обеспечивая им хорошую зарплату и заботу. Папа единолично организовал преступный мир Майами, взяв его под контроль и заставив наших врагов дважды подумать, прежде чем перечить папе или рисковать столкнуться с его жестокостью.
— Если ты настаиваешь на отношениях с этой девушкой, то у меня нет возражений, — я жду, когда последует «но». — Но, — вот оно. — Если ты это сделаешь, то сделаешь это, понимая, что Рафаэль останется названным наследником семьи и будущим лидером Высокого стола. Так что же это будет, Майкл?
Я смотрю на брата, который сидит рядом со мной и молча кипя от злости. Он не злится на меня. Нет. Он злится на отца. Меня угнетает то, что мое счастье будет стоить его… снова. Потому что если я буду продолжать отношения с Роуз, то для Рафаэля все кончено. Он останется наследником, титул, который ему не нужен. Но если я позволю папе устроить мне подходящий брак сейчас, когда я доказал свою плодовитость, я снова смогу стать наследником, но тогда я потеряю Роуз и все шансы на жизнь с ней и Лиамом.
Такое чувство, что меня заставляют выбирать между Роуз и Рафаэлем. Между моей новой семьей и моей нынешней семьей. Потому что это именно то, что я имею. Оставить Роуз и потерять свое право первородства, заперев Рафаэля в жизни, о которой он никогда не думал. Или обеспечить свое право первородства и потерять Роуз, но освободить Рафаэля.
Выбор и последствия.
Черт побери их обоих.
Роуз предлагает мне все, о чем я когда-либо мечтал и хотел, но никогда не представлял, что когда-либо найду.
Разбитое сердце неизбежно, независимо от того, какой выбор я сделаю. Но я должен его сделать.
Я открываю рот, чтобы ответить, когда Рафаэль перебивает меня. — Я останусь наследником. Дай Майклу шанс быть счастливым с Роуз и их сыном.
— Рафаэль, — выдыхаю я его имя. — Брат, пожалуйста.
Мой близнец поворачивается ко мне, и у меня перехватывает дыхание. В его глазах я вижу жертву, которую он добровольно приносит ради меня, и принятие его решения. — Все будет хорошо, Майкл. Я хочу это сделать. Мне нужно это сделать.