Майкл помогает мне опуститься на одеяло и садится рядом со мной. Он тянется за плетеной корзиной, достает красную розу и вручает ее мне. Я делаю вид, что вдыхаю тонкий аромат, прежде чем поставить ее рядом с собой, пробормотав «спасибо».
Я наблюдаю, как Майкл накрывает на стол ужин и наполняет два бокала красным вином.
— Роуз, мы все сделали совершенно наоборот. И я не знаю, как ты, но я хочу дать шанс всему, что есть между нами. Я хотел бы узнать, есть ли между нами что-то большее, чем просто совместное воспитание сына. Я хочу, чтобы мы были семьей.
Правда выскальзывает прежде, чем рациональность успевает заткнуть мне рот. — Я бы тоже этого хотела.
— Хорошо. Тогда у меня серьезный вопрос.
Я настороженно смотрю на него, не уверенная, собирается ли он вытащить кольцо. — Хорошо.
— Какой твой любимый цвет?
Что?
— Мой любимый цвет? — я правильно расслышала?
— Да. Мой красный, если это поможет сломать лед.
— Думаю, тогда мой фиолетовый, но не глубокий цвет, а более светлый оттенок фиолетового, как сирень.
— Любимая еда?
— Все, что угодно. Все. Но я действительно люблю все ореховое, например, Нутеллу, сливки для кофе, десерт и так далее.
— Тогда я внесу все это в список покупок.
Приятно говорить о вещах, о которых мне не нужно лгать. Да. Я скрываю, кто на самом деле моя семья, но не кто я на самом деле. Потому что для меня Роуз Беннетт и Роуз О'Лири — один и тот же человек. У нас общие интересы и увлечения, одни и те же любимые вещи. Мое прошлое не определяет меня как личность. Лиам — мое будущее, и я хочу, чтобы Майкл был с нами. Если это возможно, когда правда наконец откроется.
— Могу ли я задать еще один серьезный вопрос?
Я киваю, потому что все, что мы делали, это говорили о наших любимых вещах. Ни одно из которых я не определила бы как серьезное. — Хочешь узнать, какой мой любимый фильм сейчас? Если так, то это «Красавица и чудовище».
Майкл допивает остатки вина, и когда он забирает у меня мой бокал, я знаю, что он имеет в виду именно это. — Почему ты ушла той ночью из клуба? Почему ты не осталась ради меня?
Я ждала этого вопроса уже некоторое время. — Честно? Я испугалась. Я хотела, чтобы воспоминания о нашем времени вместе оставались идеальными, и волновалась, что я… что я не оправдаю твоих ожиданий. Что ты пожалеешь о том, что мы сделали, и я…
Майкл обхватывает мое лицо руками и заглушает мои слова сокрушительным поцелуем. Я задыхаюсь, когда он отстраняется, на мгновение забывая, о чем мы говорили изначально. — Я не жалею ни об одном мгновении нашей ночи вместе. Это все, о чем я думаю. Ты — все, о чем я могу думать. У меня нет никаких ожиданий от тебя, потому что ты идеальна такой, какой ты есть.
Я подаюсь вперед и легко целую его в губы. — Мне жаль, что я ушла.
— Просто пообещай мне, что больше не уйдешь, — шепчет он.
Я дрожу, но не из-за его горячего дыхания, касающегося моего рта. А потому, что он просит чего-то, что я не знаю, смогу ли дать. Я так устала от всей этой лжи, и, чтобы не выдумывать еще одну, спрашиваю: — Можем ли мы прогуляться по пляжу?
— Я бы с удовольствием.
Мы снимаем обувь, чтобы насладиться теплым песком под нашими босыми ногами. Ветерок, дующий с воды, достаточно прохладен, чтобы я обхватила его руку, чтобы найти тепло, которое он дает. Как маяк света, луна освещает пляж, а ритмичный грохот волн создает успокаивающий саундтрек для ночи. Мы целуем край прилива, пока идем, и чувство спокойствия наполняет меня с каждой волной, которая омывает мои ноги.
Он останавливается и поворачивается ко мне, делая это так резко, что застает меня врасплох. С трудом сглотнув, он наклоняется вперед, чтобы положить свой лоб на мой.
— Где ты была всю мою жизнь? — шепчет он, едва слышно из-за ревущего океана рядом с нами.
— Ждала тебя.
Роуз
В ответ на мой вопрос он резко вдыхает, прежде чем его рот накрывает мой в безумии сладкой страсти. Его пальцы скользят в мои шелковистые каштановые волосы и крепко сжимают мое лицо. Он покусывает мою нижнюю губу, и я стону ему в рот, прежде чем его язык снова ныряет. Рука Майкла скользит вниз, чтобы схватить молнию моего платья, и медленно тянет.
Я отстраняюсь.
— Подожди. Мы на пляже, снаружи.
— И? — он пытается поцеловать меня, но я остаюсь в стороне.
— Кто-нибудь может нас увидеть.
— Хорошо, — он пытается снова и хмурится, когда я снова ему отказываю. — Роуз, я зарезервировал этот частный пляж на ночь, потому что хотел, чтобы мы были только вдвоем. Здесь никого нет, кроме тебя и меня.
Это безумие. Безумная идея. Но что-то в его голосе звучит так уверенно, так уверенно, что моя решимость колеблется.