— У меня как-то иначе, – признал Янис.
— Да я уже понял, что иначе, расспрашивать не буду. Но ты мне вот что скажи…
Скрипнула высокая дверь комендатуры, вздрогнул часовой у ступеней – старший лейтенант Василек направлялся к машине.
— Четыре часа на отдых, товарищи бойцы. Можно во двор заехать, там устроимся.
— Зачем во двор? – удивился Янис. – Тут до дома рукой подать. Имеются кровати, пусть без белья, но с матрацами. Диван. Плита. Умыться нормально можно, подремать.
— Умыться, это хорошо, – признал Василек.
***
Хозяина дома не было, Янис взялся сам похозяйничать. Впрочем, гости особо не привередничали: потянули спички, кому первому часовым заступать, да и попадали. Начальству Янис нашел единственную подушку с наволочкой.
Стоял Янис Выру, прислонившись к крылу «Линды-2», слушал, как начинает оживать горизонт – первые глухие удары артиллерии донеслись с востока, из-за озера, почти сразу им ответила наша 23-я батарея на севере, поддержала дальнобойная южная 27-я. Вздрагивала черная вода в бочке.
Поправив на плече увесистый ремень «росса», часовой вышел к воротам, здесь было слышнее. Артиллерийская дуэль не умолкала[4]. По улице проехали две подводы с бочками, возницы задирали головы, словно снаряды пытались разглядеть. Это чувство Янис знал – пока на станции сидели, все мнилось – один недолет и всё! Даже осознать ничего не успеешь. Эх, и телефон на место не вернул, хотя обещал. Все мозги это зрелище крушения вышибло. Эх, и что отец про все это думает? Наверное, уже знает что дорога перерезана.
По улице, устало налегая на педали, катил велосипедист. И Янис ни капли не удивился, разглядев, что это не велосипедист, а велосипедистка. Линда проехала мимо своих ворот, спешилась:
— Охраняешь, Ян?
— Отдыхает народ. Сменилась?
— В семь опять заступаю. Растащили наших санинструкторов, не хватает. Вы у Ницы были?
— Везде были, – вздохнул Янис и неожиданно сказал. – Здесь он. Позвать?
Длинные ресницы соседки дрогнули:
— С ума сошел? Спит же человек. И вообще неудобно.
— Это позавчера было неудобно, до войны. А сейчас война, – неловко пояснил Янис и пошел в дом.
— Товарищ старший лейтенант…
Командир вроде и не спал – мгновенно голову поднял.
— Там вами интересуются, – путано намекнул Янис, но растолковывать не пришлось.
Василек одним движением оказался на ногах, мельком глянул в окно.
— Спасибо. Спи, я посторожу, – старший лейтенант подхватил за ремень автомат с кровати ровно и глубоко похрапывающего Пахомова и неслышно исчез в двери.
***
Проснулся Янис от серости, что стену начала заливать. Сдерживая кряхтение, сел, сунул ноги в ботинки. Разогнуться было сложно – проклятый тротил, вот могли бы и удобнее ящики делать. Крышу соседнего дома озарили первые солнечные лучи, артиллерия молчала.
Старший лейтенант Василек и Линда сидели на лавке, оставшейся во дворе от эвакуационных проводов. Наверное, как подвинули к машине, так и сидели, разговаривали. За их спинами белела военно-секретная надпись по борту «Линды-2».
Чуткий москвич тоже проснулся, разрывая пасть зевотой, слез с короткой детской кровати:
— Умываемся? И консервы можно разогреть…
Тут Серега глянул в окно и замер. Потом прошептал:
— Ух ты. А ты еще в сказочности не веришь. Встретились-таки. И вон сколько у нас теперь прекрасных Линд.
Янис пожал плечами:
— Э… отчего не верю, верю.
Отчего не верить в сказки, если сам в них исполняешь роль – пусть скромную – гонца-посланца, но все же. Посыльные, и на войне, и в сказках, чрезвычайно важны и необходимы.
Снизу прилетел камешек, стукнул в окно – товарищ старший лейтенант хоть и пребывал отчасти в сказке, о своевременном подъеме личного состава не забывал.
Консервы разогрели, Линда принесла простоквашу, сели во дворе. Хороший был завтрак, и ничего лучшего в грядущем военном дне заведомо не ожидалось.
Материалы Отдела «К» (фрагменты)
Ситуация 24.06.41
Ночь-утро
Южное направление:
Участок Ница – без изменений.
Участок Барта – утром бомбардировка, артобстрел, атака немцев. Отбита.
Восточное направление:
Ночью началась перестрелка у железнодорожного переезда и вала старых укреплений.