Ахмат пытался глядеть прямо в глаза Темыру.
- Неважно, дад, живу. Болею и, кажется, начал сильно стареть.
- Ну, до старости тебе еще далеко… а в наше советское время твой век может и удвоиться.
- Вот мы говорили о колхозе, - Ахмат уже спокойнее взглянул на Темыра. Он решил, что Темыр так и не догадывается о прошлом. - Ты, Дад, важный человек в нашем селе и сумеешь рассказать мне всю правду. Одни говорят плохое о колхозе, а другие твердят, что он гладко, как рубанок, счистит все корявости старой жизни. - Старик закряхтел. - Не думай, дад, что мне нравится только старое. В прошлом у меня столько бед, столько страхов…
Темыр не позволил себе отвернуться, и, когда задрожали губы, он только крепче сжал их.
- Поверь, что в колхозе люди будут жить дружно и ничто их не разделит, у них будет общее хозяйство, - это хорошо, и еще лучше то, что у них будут общие мысли о своем хозяйстве и общем богатстве.
- Может быть… А если человек несчастен и у него свои мысли… - Ахмат замолк. - Мы с Дзыкуром как ни толковали о колхозе, но ни к чему не смогли прийти.
Ахмату хотелось заговорить совсем о другом, но он решил говорить о том же, что и Темыр. Темыр понял это. Как бы хорошо сейчас сказать старику о том, что в колхозе человек не станет убивать человека, - о чем же еще думать старому рабу Мурзакана!
Сжав кулаки, Темыр молчал. Ногти впивались в мякоть ладони. Он с трудом заговорил о том, что было простым перечнем условий новой жизни. Земля. Обобществленные орудия труда. Новый инвентарь. Трудодни. Кровь залила лицо Темыра и затемнила его глаза, сумерки наполнили маленькую горницу. Но если брат убитого приглашает в колхоз убийцу, надо глядеть спокойно сквозь полумрак, сквозь прилившую к глазам кровь. Темыр вслушивался в свой ровный голос.
- Ты сказал о том, что человек бывает несчастен. Государство не может проникнуть во все твои мысли, но оно позаботится о лучшей жизни для тебя. В нашей деревне будут мощный трактор и стальные плуги, они вспашут твою землю, и о многом плохом ты забудешь.
- Трактор… - Ахмат долго думал. - А куда денем буйволов?
Темыру казалось, что это не Ахмат говорит, а в самом Темыре звучат два голоса. Он все крепче сжимал пальцы.
- Буйволы тоже еще пригодятся. Но трактор куда сильнее. Он быстро идет и гудит, как автомашина.
- Не знаю, - совершенно спокойно ответил Ахмат.
- Целая махина, - заметил Дзыкур, - я как-то видел его в Сухуми, на улице.
Темыр разжал пальцы и провел ладонями по бокам. Он бесстрастно объяснил:
- Нет, трактор не так уж велик, но работает он быстро. За рулем сидит шофер… Нет, не шофер, а тракторист, шоферы сидят в автомобилях. Ну, что еще?… - Темыр перевел дыхание. - Машина идет, и прицепные плуги сами пашут… Работает он на бензине…
Глаза Ахмата блестели, как два стеклянных шарика. «Хорошо бы выстрелить прямо в эти глаза…» Но Ахмат, доверившись спокойствию Темыра, даже придвинулся немного и удивленно воскликнул:
- Хоть бы раз увидеть! Где уж тут, боже мой, волы! Кто бы мог подумать, дад, что землю, на которой мы родились, будут обрабатывать по-новому - без волов! Волы не нужны, а что мы сами, люди, будем делать, дад, если машина вспашет землю?
- Работы и для нас хватит.
Вон какой пошел разговор! Темыр и этот человек словно живут на другой земле, где между ними нет крови, а есть только любовь и желание помочь друг другу. Ахмат бормотал:
- Оказывается, все, что болтали, - ложь!
Он продолжал, цокая языком от удивления:
- Бензин… Ну, подумай, дад, у нас в деревне бензин. Значит, жизнь пойдет сытая, а «мое - твое» не будет. Так зачем же эти дураки говорили, что у нас отнимут домашнюю птицу?
Потирая ладони, Темыр усмехнулся:
- Что же, куры сами полетят в колхоз?
- Ты шутишь, Темыр. Ну, а как быть, если правда то, что говорят: все станут жить в одной казарме?
- А ты бы спросил вралей: «Кто будет жить в ваших домах? Черти, что ли?»
- Да, да, говорят так, что мужчины и женщины вместе. Разве это возможно?! И гостей будто нельзя принимать, и самих из колхоза не отпустят в гости.
- Конечно, - насмешливо подхватил Темыр, - а ты помоги им, лгунам, и скажи: между деревнями поставят чугунные стены… - Темыр нахмурился. - А подумал ли ты, что те, кто набивает головы деревенских людей глупостями, - хитрее вас! Подумал ли ты, что те, кто от вас требовал и требует подчинения, боятся самого страшного: вдруг вы перестанете быть бедняками! Что ж станется с Мыкычем и Мурзаканом, если вы не захотите работать на них?
Дзыкур громко рассмеялся.
Ахмат внимательно слушал. Перед ним, как воспоминание о чужой жизни, прошло былое, прошел Мыта. Ахмат вспомнил и Мурзакана. Железный конец посоха ковырял земляной пол, рука старика дрожала. Он крепко на миг сжал веки, а затем, не поднимая глаз, негромко сказал: