- Ох, тяжело…
- А это уж как в пословице, сестра: «Кому суждено иметь, тому еще раз отдай…» Нет, то, что сделал Махмет, очень неплохо. Это кое-кого предостережет. Мы должны заставить их всех понять нас, а если будем поддаваться, они и вовсе сядут на шею…
- Мой Махмет…
- Ничего дурного не случится с Махметом. Если дело из-за этой мелкой игры с кинжалом обернется против него, - подбросим несколько грошей очамчирскому начальству, и эти господа живо отпустят твоего мужа. Не бойся, не пропадет…
Слова брата подбодрили Ханифу.
Откинув полу архалука, Мыкыч протянул ногу в щегольском сапоге к очагу, сунул руку в карман и вытащил плоский серебряный портсигар.
- Чего хотят от нас эти люди? - сказал он, затянувшись ароматным дымом папиросы. - Неужели они думают, что смогут нас одолеть! Ведь за нами весь народ. - Пустив сизый дым через нос, Мыкыч продолжал: - И мне тоже предстоит нелегкое дело: Миха, собачье отродье, совсем распоясался и вредит нам на каждом шагу. Убить его, больше ничего не остается.
- Ох!
- Ну да, убить. И я об этом хотел посоветоваться с Махметом.
Ханифа повторила:
- Убить?!
- А что же? Смазать его коровьим маслом, что ли? Что нам еще остается делать?
Ханифа, изумленная и подавленная, встала, поправила поленья в очаге и произнесла:
- И глупы же вы оба: и твой зять, и ты.
- А что тут глупого?
- Беречь себя следует в такое время, вот что! Не в том храбрость, чтобы броситься в поток. И не так нужно, брат… Надо действовать с головой, себя не выдавая.
- Ого, да ты, вижу, понимаешь дело!
- Это всегда повторял Махмет.
Ханифа долго говорила. Мыкыч выкурил за это время три папироски и не пропустил мимо ушей ни одного слова сестры.
Когда Ханифа замолкла, брат разгладил усы:
- Неплохо ты говоришь, умные твои слова. Вижу, знаешь больше меня, недаром жила в Сухуми. - Он встал, расправляя складки архалука. - Но Миху все-таки надо пришибить, - он у нас в селе заправляет всем, он главный из партийных.
Ханифа пожала плечами.
- Думаешь, если убьешь Миху, партия в вашей деревне прекратит работу?
- Надо, чтобы прекратила. Для этого я имею на примете еще и другого.
- Господи! Кого же!
- Того, кто должен вернуться, - Темыра.
Сестра задумалась.
- Не этим Темыром закончатся все твои заботы? Кто теперь работает на его месте?
- Назначили Кана.
- А его не боишься?
- Нет. Он молод, и, возможно, я приберу его к рукам. Я, сестра, больше никого в нашем селе не боюсь.
Ханифа поправила дрова в очаге и, задумавшись, выпятила нижнюю губу.
- Боюсь, ты, Мыкыч, не знаешь, что нужно делать. Не думай, что после убийства Михи и Темыра не будет колхоза. Они ведь такие упорные, эти люди. Зачем лить кровь без пользы для себя? Ты лучше подумай над тем, что я тебе сказала. А кинжал - что! Им мира не перевернешь.
Еще долго разговаривали брат и сестра, дважды пропели петухи на тесном дворике, а они все рассуждали о непонятном устройстве нового мира. Борясь со сном, Мыкыч широко раскрыл глаза и громко зевнул. Ханифа поднялась.
- Засиделись мы, брат. Вот опять поют петухи. Ложись спать.
Она прикрыла теплою золой огонь и, держа только что зажженную свечу в руке, откинула одеяло на постели Мыкыча.
Стоял уже сентябрь. Год был засушливый. Раскаленное солнце пекло окаменевшую землю, клубы мутной пыли тучами вставали над дорогами, сухими, как кремень. Буйволы не выходили из обмелевших болот, переворачиваясь с боку на бок, сталкиваясь рогами, и лежали в грязи до самых сумерек.
Ахмат с другими колхозниками сидел в сарае, где было прохладно, и нанизывал табачные листья; ломаясь, они издавали легкий однообразный треск.
- Кто больше нанижет? Вызываю вас сегодня! - сказал Ахмат и сгреб себе на колени много широких листьев. - Прими-ка ногу, молодой человек! - притворно сердито воскликнул он и оттолкнул ногу Чихия.
Чихия взглянул, как быстро и ловко работает старик, и улыбнулся:
- Погляди-ка, он, кажется, всерьез решил с нами поспорить.
Соседи, низавшие табак, взглянули на Ахмата. Ахмат подмигнул:
- Кто соревнуется со мной, говорите-ка. Его пальцы задвигались быстрее.
- Что ж, давай… - Чихия забрал себе еще больше листьев и начал их быстро насаживать на иглу с ниткой.
Люди работали торопливо, очищая от листьев гладкий земляной пол перед собой' быстрая И аккуратная работа изумляла их самих. У сарая медленно прогуливался Мыкыч. Он вошел и остановился, разглядывая тех, кто с веселым шумом низал табак. Первым Мыкыча заметил Чихия и подтолкнул локтем Ахмата.