Эта неожиданная вспышка ярости привела в чувство парня, и он молча поднялся. Драка сейчас была совсем ни к чему. Тем более, что он сам спровоцировал Юхима.
– Хорошо, – промолвил спокойно. – Идем к тебе... Там нам никто не помешает. Если что, то и ребра спокойно друг дружке посчитаем. Но пить с тобой я одинаково не стану...
– Большая потеря... – пробрюзжал, переводя дух, Юхим, и они двинулись в город.
* * *
Кузница Непийводы работала и без хозяина. Пели молотки о наковальни, бухали тяжелые молоты. Надсадно фукали кузнечные меха, и в такт с ними дымом пыхали закопченные дымоходы. Чумазые по самые глаза, блестящие от пота люди, чертями носились по двору. То нагревая на очаге железные штабы, то закаляя готовые подковы, серпы, мечи, или еще что-то. Это была – железная кузница. А немного в стороне, прижимаясь одним боком к дому, стояла кузница «золотая». Именно здесь ковалось Юхимово богатство.
Отец его всю жизнь не отходил от горнила. Никто на целое Пидгороддя лучше него не подковал бы коня. А сделана старым кузнецом коса или топор обычно переживала своего хозяина и оставалась в наследство сыну. Но все равно, никто не назвал бы Непийводченков зажиточными. Да, временами с квасом, а порой – с водой... И только Юхим сумел вырваться из бедности. Каким-то чудом поднакопил деньжат, заплатил вступительное в ювелирный цех, да и стал ковать золотые и серебряные украшения. А за смастеренный собственноручно панцирь для молодого князя еще и отдельное вознаграждение получил.
Все это вместе с немалыми деньгами приносило ему достаточно большой успех у молодых женщин. Но вмешался в его жизнь Найда... Неизвестно кто, неизвестно откуда… Но именно из-за него провинился Юхим перед Мореной, и начались с этого дня его муки... Чтобы не сделаться посмешищем среди Галицких женщин, должен был показывать из себя влюбленного до умопомрачения. Единственное, что приносило утеху, это то, что купленную им Руженку любил его враг. Сердце Юхима аж пело на радостях, когда он шел под венец с прекрасной девушкой, а Найда в это время, где-то в ивняках, грыз в бессильном отчаянье собственные пальцы и рвал на голове волосы. Ведь парень не знал, что за Юхимом Руженке будет безопаснее, чем в монастыре.
А затем была измена и наказание...
Мужчинам было за что ненавидеть друг друга, и они и не крылись с этим.
Даже теперь, сидя напротив за столом, пожирали друг дружку пылающими глазами, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться врагу в горло.
– Ну? – выдохнул Найда. – Вот я здесь... Говори, чего звал.
Юхим на какое-то мгновение закрыл глаза, призывая в воображении фигуру Морены, чтоб успокоиться, и только тогда отозвался.
– О Руженке пойдет речь... – промолвил неспешно.
– Чего ж теперь, – грустно и как-то даже неохотно ответил Найда. – Раньше нужно было...
– Меня слушай! – оборвал его Юхим. – Живая она!
– Что?! – продолжая делать вид, что ничего не знает, сорвался на ноги Найда и ухватил оружейника за рубашку на груди. – Врешь!!
Даже если бы Юхим что-то подозревал, то этот, преисполненный отчаянья, возглас убедил бы его, что парень ничего не ведает. Он легко, даже мягко разжал его пальцы и усадил на лаву.
– Успокойся... Пива выпьешь или, может, меду?
– К лешему пиво, к лешему мед! – выкрикнул Найда. – Повтори, что ты только что сказал?!
– Обязательно... – Юхим все же поставил на стол, приготовленный предварительно жбан с пивом. Быстро наполнил кружки, и протянул одну парню. – Все скажу и объясню... Но сначала глотни, потому что так можно лихорадку какую-то заработать... А ты мне живой и здоровый нужен.
Перед глазами Юхима уже в который раз появилась Морена, в ушах опять зазвучал голос богини: «Приведешь ко мне Найду, верну то, что забрала. Еще и добавлю немного, ха-ха... Как награду за страдания. Только смотри ж! Оплошаешь опять – пожалеешь, что на свет родился!». И страшнее всего было то, что Юхим знал наверняка: Морена не шутит и сделает, как сказала. И никакие объяснения не смогут ее умилостивить.
Найда таки поддался на уговоры и пригубил кружку. А там и не заметил, как выпил добрую половину. Где и взялась такая жажда?