Не ожидая чего-то подобного Юхим сначала растерялся, но быстро опомнился и принялся плести небылицы, словно нанятой.
– Могу точно сказать, что нет... Волколаком я стал одновременно с Руженкой... А кстати, откуда тебе известно, что она мадрагайл?
– Думаешь, мы больше не виделись? – сделал удивленные глаза парень, проклиная себя в душе, за слишком длинный язык, но сразу же и придумав, как вывернуться.
– Врешь! – вскрикнул пораженный в самое сердце мужчина, который был уверен, что хотя бы последние месяцы на его сокровище никто не посягал. – Она же растерзала бы тебя, только б осмелился приблизиться!
– А днем?
Юхим скуксился.
– Что ж... Днем ты и в самом деле мог с ней еще говорить. Но зачем откладывать путешествие? Почему не отправиться сразу? Зачем время тратить попусту? Кони готовы... Сейчас набросаем в дорожные сумки провизии, да и айда...
– Ты кузнец − человек свободный. Можешь город покинуть, когда вздумаешь, а я – княжеский дружинник. Без разрешения сотника, никак не могу... За непослушание, своеволие – смерть.
Юхим недоверчиво поглядел на парня.
– И все? Больше ничего тебя не задерживает?
– Что ж еще? Ну, с родителями проститься...
– Хорошо, пусть так и будет, – согласился Юхим. – но сделаем иначе. Ты домой иди. Готовься в дорогу, с родными попрощайся. А с сотником я сам буду говорить. Думаю, у меня лучше выйдет...
– Это как?
– Ну, что ты ему сказал бы? Что мертвую, да к тому же чужую жену освобождать собрался? А я скажу, что в угринское королевство еду за золотом и охранника попрошу. А, чтобы сотник сговорчивее стал, что-то и ему подброшу... Раскумекал?
– А то...
– На том и порешим... А теперь иди. Потому что хоть мы и замирились, видеть тебя не могу. Пусть, уже с завтрашнего. Путь и так не близок. Кабы не Руженка...
Найда не стал выслушивать до конца, − его настоящие, а не притворные чувства ничем на отличались. Кроме того, как ни прикидывался Юхим, но предупрежденный Митрием, парень не поверил ни одному сказанному слову. Поэтому вздохнул облегченно, только после того, как закрыл за собой двери в дом оружейника. А потом еще раз с удивлением взглянул на свои руки...
* * *
Найда домой не шел, а летел. Благо и не далеко... Только перешел через дорогу, обогнул ригу Ивана Шпака, а там задами, задами выбрался на тропинку, что вела прямо к псарне.
Митрий ожидал его на крыльце. Домовой сидел на верхней ступеньке, и от нетерпения болтал ногами, время от времени швыряя камешками в курей, которые копошились в пыли посреди двора. Увидев Найденыша, так и подпрыгнул:
– Ну?!
– Все, как ты и говорил. Хочет отвести меня в замок к Морене.
– А ты?
– А я согласился. Завтра и отправляемся.
– О-хо-хо, – вздохнул домовой. – Ну, от судьбы не убежишь. Присядь, рассказывай...
– Да, о чем там рассказывать… Начал сразу с Руженки. Сказал, что без моей помощи не освободит ее. Потом, как я сделал вид, что не верю ни одному слову, перевернулся на волколака.
– Ого, так далеко зашло?
– Ну, я сначала ему сказал, что знать не знаю никакой Морены, и что все те старые боги лишь выдумка. А он, в доказательство своих слов...
– И не кинулся на тебя? – тревожился гном. – Оборотни, когда влезают в волчью кожу, делают такое, о чем в человеческом облике и не подумали бы. А он же на тебя, ох, лют...
– Ринулся...
– И что?!
– Я и сам не пойму, – пожал плечами Найда, – все так быстро произошло... Он прыгнул, я выставил перед собой руки... Что-то сверкнуло – и нас разбросало в разные стороны...
– Ого! – щелкнул языком от восторга Митрий. – Все ж мой нюх меня не подвел. Сколько знаю тебя, сколько нянчу. А запах не тот, не человеческий...
– Вот и он так сказал, – приуныл Найда. – Что же я такое, Митрий? Может, тоже – оборотень?
– А вот сейчас и выясним. Давно с твоим отцом поговорить собирался, да все не с руки было. Ну, а теперь, уже в сам раз... Пошли к старику. Пусть поведает, как тебя нашел. Что-то мне в той истории не вяжется. Я ж и сам не ведал ничего толком. Разбудил лишь… А Опанас сразу к псарне ринулся, волкодавов спускать, – и домовой решительно поднялся. Глаза его были как раз на уровне Найды, и парень увидел у них такое искреннее детское любопытство, что не смог удержаться от улыбки.