– Перуна, Велеса, Морену?
– Какие ж они боги, – пожал плечами боярин, – бесы...
– Что ж, пусть и бесы... Легче поймешь, к чему я речь веду.
– Если о бесах, – снова недоуменно пожал плечами Дмитрий, – то напрасно трудились. Я воевода, а не священник... Бесов изгонять не обучен.
– Ты слушай, слушай. Тебя касается или нет – потом будешь судить... Так вот, в день именин Архистратига Михаила, воеводы Божьего, пришел я к тебе, воевода земной, с предупреждением! Страшная угроза повисла над всем христианским миром. К коню Перуна подбирается Батый! А если он сумеет накинуть на него уздечку, то уже не найдется в мире силы, которая смогла бы остановить монголов. – Старик произнес это так торжественно, как будто прочитал молитву.
– Какой еще конь? – удивился Дмитрий.
Он быстрыми шагами смерил комнату и остановился у высокого окна, которое выходило на валы. Бросил глазом на работных людей, от которых аж роилось там, и вернулся к старику.
– Что Саин-хан разоряет Русь, мне известно. Что те не щадят ни малого, ни старого, – тоже ведаю. Но к чему здесь эта небылица?
– А ты еще послушай... – старик говорил уверенно и не походил на сумасшедшего. – В горах Карпатах, где-то возле Горган, под охраной Морены, в волшебном стойле, стоит конь Бога Войны. И имеет он такую чародейскую силу, что воин, которому удастся оседлать его − станет непобедимым в битве. А также, и войска, что под его рукой будут сражаться.
– Гм... – почесал затылок Дмитрий. – Перунов конь... В стойле у Морены?... Гм?..
– Не веришь?
– А должен?
– В рассказе моем нет ничего, что могло бы ослабить киевскую дружину. А вот, что будет, если конь такой и в самом деле существует? Вообрази себя или Данилу Романовича на нем? Конец Батыю!... А Галицко-Волынское княжество всю Русь объединить сможет!
– Красивая мечта... – вздохнул Дмитрий. – Как и каждая сказка, где справедливость и правда всегда торжествуют.
– Уста Вестника, который оповестил меня, не произносят лжи... И в подтверждение сказанного, станет моя смерть на Пилиповку. Так сказано.
Дмитрий сначала пропустил мимо ушей слова старого о смерти, − все они собираются умирать почти каждый день, а там, глянь, и многих молодых пережили. Но все же было в голосе его что-то такое, что заставило воеводу переспросить:
– Кто же этот вестник?
– Ангел...
– Ну, – протянул разочарованно Дмитрий, – если ангел, тогда, конечно... К его словам нужно прислушиваться, – и прибавил, притворно озабоченно, – Только, вот где мне того коня искать?
– Ты плохо слушал… Здесь он, Дмитрий. Где-то в наших горах...
– В горах? А подробнее неизвестно? Не позавидовал бы я тому, кто в поисках одной пещеры должен все Карпаты перейти. Мы же с князем сами из Галича, поэтому досконально ведаем, что такое горный край. А тем паче – Горганы…
– Кому дано, тот и перейдет... И еще одно скажу тебе, воевода: Бог постоянно говорит со всеми нами, но не каждый может его голос услышать. Не торопись с решением, но вспомни наш разговор на Пилипов день...
С теми словами старый Шемберко поднялся и поковылял прочь. В дверях еще задержался, осенил Дмитрия крестным знамением и прибавил:
– Бог с нами, Дмитрий. Внемлем же словам его!
* * *
– А на Пилиповку старик умер... – закончил рассказ Дмитрий. – И вместе с его смертью развеялись все мои сомнения. Тем более, что Саин-хан все ближе подступает к Киеву. Нужно было сразу ехать в Галич, но Данила Романович назначил меня воеводой и доверил оборону города. Сам направился в Венгрию – за подмогой... Я не имел ни одной свободной минуты. Нет ее у меня и сейчас. Но и забыть рассказ схимника не могу...
Он еще не докончил, но умолк на полуслове, потому что увидел, как ратники стали пересматриваться между собой и поглядывать на Найду.
– Черт возьми! Вы что же это, сучьи дети, − мне не верите?!
Воевода хотел было громыхнуть кулаком по столу, но почувствовал почтительное касание к локтю. Порывисто оглянулся и встретился взглядом с серьезными глазами сотника.
– Не горячись, воевода. Никто и на мгновение не сомневается в твоих словах. Я бы сказал – наоборот...
– Что, наоборот? – немного охладел боярин.
– Это касается Найды... – сотник явно не знал, с какого конца начать.
– Но говори же, что ли... Не тяни за душу! После всего, мной молвленного, выдумать что-то еще более невероятное будет трудно. Начинай...