Найда молча стал снимать перевязь с мечом.
– Э, нет, – сдержал его Юхим. – Так не годится... Сначала надо присягнуть, что победитель не воспользуется преимуществами и не прибьет другого, когда тот потеряет сознание.
Найда должен был признать правильность суждений Юхима.
– Чем же клясться будем?
– А самым дорогим...
– Гм, – парень на мгновение задумался. – Что ж, клянусь что не убью тебя теперь, или пусть мне не сужено будет больше никогда обнять Руженку.
Юхим прищурился.
– Хе-хе! Как ни странно, но и я поклянусь тем же... Я уже даже представляю, как она пищит в моих руках...
Промолвил, и покатился в траву от сильного удара в зубы, − в который Найда сразу вложил всю свою ярость. Другому, может, уже больше и не нужно было бы добавлять, но Юхим даже в человеческом подобии таил звериную выносливость и живучесть. Он лишь стряхнул головой и медленно поднялся.
– Ну, голубок, – прохрипел угрожающе. – Если я сначала собирался лишь несколькими зуботычинами обойтись, то теперь ты у меня кровью умоешься...
– Угрожал один ежу – голым задом, мол как сяду… – фыркнул парень. – А на земле пока еще ты лежал, а не я. Ну, подходи! Чего топчешься вокруг, как стреноженный?
Юхим сплюнул розовую слюну и двинулся к противнику, готовый разорвать его голыми руками.
Найда был более ловок, но зато Юхим гораздо сильнее. Так они и дубасили друг друга используя каждый свое преимущество. И если кузнец мог зацепить парня лишь раз на пять попыток, так зато ж и донимали его удары Найду во столько же раз болезненнее, чем тычки парня Юхиму.
Когда бы Найде приходилось только обороняться, то у неуклюжего оружейника не было бы никаких шансов побить его. Но парню и самому хотелось посчитать ребра противнику. Поэтому, должен был нападать, приближаться и время от времени открываться встречному удару. И вот − один из них, таки достал его.
Пытаясь врезать Юхиму в живот, он неосторожно подставил голову, и будто обухом топора, получил в лоб. Мир потемнел в глазах, и Найда, словно подкошенный, лег в траву.
Юхим же, будто и не понимая, что произошло, постоял, шатаясь, еще чуток над ним, а затем и сам рухнул рядом. Не чувствуя в душе больше ни ненависти, ни желания еще добавить...
Глава десятая
Запалая долина. Лето года 6749-го.
Тухольщина
Захар Беркут уже дремал, когда услышал сначала шорох орлиных крыльев, а затем чьи-то легкие шаги по полу. Двери летом он никогда не закрывал, поэтому и не удивился, что кто-то мог войти внутрь. Гораздо интереснее и тревожнее было то, что он так срочно понадобился кому-то среди ночи.
– Кто здесь? – подал голос, не поднимаясь с лежанки. – Случилось что-то?
– Это я, Захар, – услышал в ответ. И от этих трех простых слов что-то забилось в груди по-юношески часто и гулко.
– Морена? – прошептал одними устами, не веря, что все это не сон.
– Узнал, – довольно молвила та. – А я думала, что забудешь за столько лет.
– Юность не забывается, – немного грустно произнес Захар. – Особенно, когда жизнь уже прожита почти до самого порога... Погоди, я зажгу свечу.
– Не нужно, – ответила Морена, присаживаясь рядом с ним на лежанку. – Пусть так...
– Пусть, – легко согласился Захар, понимая, что все еще молодая и красивая Богиня не хочет лишний раз увидеть то, что годы сотворили с его телом. Ничего не поделаешь – девяносто лет никого не красят, хотя и чувствует он себя даже не на шестьдесят.
Некоторое время они молчали и лишь по слегка ускоренному дыханию могли догадываться, что каждый сейчас мысленно вернулся в те годы, когда молодой и дерзкий парень умудрился подстрелить неосторожную Богиню.
– А я к тебе с просьбой, Захар, – нарушила первой молчание Морена.
– Слушаю, – просто ответил тот.
– Сюда идет монгольское войско...
– Ведаю. Мы готовимся встретить его.
– Не надо... Пропустите монголов через Тухлю… Обещаю, они не тронут никого из вашей громады... Они идут ко мне...
– Конь? – Захар все-таки поднялся. – Ты хочешь отдать Батыю коня Перуна!?
– Сульде... Они зовут своего бога войны – Сульде... – молвила Морена. – Но ты догадался верно. Перун хочет вручить его Саин-хану...