— Правителей? — выдал Робаут, с дёрнувшейся к поясу рукой.
— Секретарей, помощников-управляющих, да и не только, — отрезал Терентий. — Они искусственная раса, не приспособленная толком к руководящей деятельности. Это генетика, причём неустранимое ограничение, заложенное как характеристика вида. Ну да ладно, вопрос вашего воскрешения. Вы были в стазис поле, разрушаемые сложным варп-конструктом, ядом. Особенность его такова, — поморщился рассказчик, — что действие его необратимо и практически мгновенно. Собственно, копия Коула и доставила ваше тело на Макрагг, восстановить оригинал было невозможно.
— А вы знали, — уставился с почти ненавистью Робаут на Инквизитора.
— Около сотни лет Орден был в курсе, — кивнул Терентий. — Всего сотни лет. Ваши подчинённые, Робаут, ОЧЕНЬ хорошо умеют хранить тайны. Но знали.
— И почему меня поставили на ноги ксеносы?
— Изначально, Робаут, возрождать вас никто не собирался. К примархам орден вообще настроен довольно скептически.
— Причина?
— Кроме того, что ВСЕ примархи, из лояльных, плюнули на Империум? — не без сарказма полюбопытствовал Терентий.
— Кроме, — поморщился Робаут.
— Ошибка Императора. Все примархи, Робаут — ошибка Императора. Вы лично — ошибка ошибки, счастливая случайность. Возможно, таковым был и Русс, не уверен, — на что Робаут непроизвольно потёр скулу, нахмурился и выдал:
— А не слишком ли много, Инквизитор, вы на себя берёте?
— Не слишком, — беспечно бросил Терентий. — В самый раз. Ответьте мне, Робаут: кто поднял бунт против Императора? Кто уничтожил треть Человечества во время этого бунта? Кто поставил Империум в такое положение, что даже через десять тысяч лет после ереси он напоминает, как вы изящно выразились, “гниющий труп”?
— Признаю, — тяжело уронил Робаут. — Но кто вы, чтобы судить Императора?!
— Человек, — просто ответил Инквизитор. — Наделённый разумом и свободной волей, ценностями ставимыми самим Императором превыше всего. — ответом было хмурое молчание, впрочем, сменившееся новым вопросом:
— А Крестовый Поход?
— А на кой варп в нём примархи? — был вопросительный ответ. — Астартес — да, были полезны, но не более. Но, даже они — не слишком нужны. Без примархов ВКП продлился бы на сотню лет больше. При этом, без Ереси, без трети Человечества, сожранного ей. И с живым Императором на троне, настоящем, а не Золотом. Без Астартес — вышло бы ещё на сотню лет больше. И что? Он и так шёл больше трёх сотен лет, Робаут. Зачем примархи?
— Я не хочу это обсуждать, — бросил примарх.
— Как вам угодно, Робаут, — последовал ответ.
— Зачем вы меня тогда возродили? — через минуту спросил Лорд.
— Вы второй, после Императора, кто был важен, нужен и полезен Империуму Человечества. Невзирая на ошибки, которые совершали. И ещё, — ослепительно улыбнулся Терентий. — У Империума и нашей галактики серьёзная проблема.
— И какая же? — поднял бровь Робаут.
— Тираниды, — бросил Терентий.
— Рои? Но вроде бы с ними прекрасно справляется флот Биофага? — уточнил примарх. — Или их больше? — нахмурился он.
— Их до варпа, но флот справится. Вопрос, Робаут, в другом. А именно месте, откуда они прибыли.
— Соседняя галактика? — на что последовал кивок. — Так они же её сожрали? — недоумённо спросил Робаут.
— Да сейчас, сожрали, — хмуро вздохнул Терентий. — Взгляните, Робаут, — достал он карточку из кармана.
— Красиво, интересная планета. И? — полюбопытствовал ультрамариновый.
— Этот пикт планеты соседней галактики, Робаут. Той самой, откуда движутся Тираниды. Которую якобы “сожрали”. И живых планет там до варпа. Тираниды — биоружие, направленное на нас.
— Крестовый поход, — протянул Робаут.
— Видимо, — кивнул Терентий. — Вот только есть СЕРЬЁЗНАЯ проблема, Робаут.
— И какая же? — уточнил примарх.
— Этот пикт стоит около пятиста триллионов тронов. Четыре сотни судов, в различной комплектации летели и добралось лишь два.
— Оборонительный флот агрессора столь силён?
— Там НЕТ оборонительного флота. По крайней мере, около года изучая, наш разведчик его не обнаружил, — уточнил Терентий. — Проблема в другом. Смотрите, Робаут, — положил он на стол прекрасно выполненный кинжал. — Это — силовой кинжал. Дар мне, от одного губернатора. Прекрасное оружие, режет керамит и адамантий как масло. А вот это, — положил он на стол простой, прямоугольный пистолет. — Простейший стаббер, изготовленный даже не на Мире Кузне, а на мануфакторумах подулья. А теперь, скажите, Робаут. Какое оружие вы возьмёте с собой в бой, из этих двух?
— Безусловно, кинжал, — недоумённо ответил примарх.
— Кинжал, да. Робаут, а вы физику знаете? — полюбопытствовал Терентий.
— Издеваетесь? — возмутился Робаут.
— Отнюдь, — покачал головой Терентий. — Вы ЗНАЕТЕ что кинжал лучше. Что он спасёт вашу жизнь, прорежет броню и прочее. А стаббер вы даже не заметите, как и ваши враги. А теперь, окажите мне услугу, Робаут. Просто посчитайте в уме площадь, усилие — чистая механика — этих двух орудий.
— Извольте, — фыркнул примарх, а через минуту смотрел на Инквизитора с лицом, искажённым удивлением. — Как?! Я не понимаю, наверное я ошибся…
— Вы не ошиблись, Робаут, — покачал головой Терентий. — Вы будете смеяться, но мы с вами живём в невозможной галактике. Это не поэтическая вольность, это констатация факта. Вы помните предания эры до ТЭТ, в плане оружия? — уточнил он.
— Пороховые метатели, стабберы. Варп подери, я думал от слабости… Варп?
— Он самый, Робаут, варп. И в соседней галактике действуют нормальные, а не невозможные, как у нас, законы бытия. Оружие — просто наглядный пример.
— Варп двигатель, пустотные щиты, — понимающе кивнул примарх.
— Если бы только они, Робаут. Плазменный генератор там взрывается в варп, о плазменном оружии говорить смешно. Макропушки разрывает зарядом. Лаз-оружие худо-бедно работает, но только в вакууме. Хоть обычные двигатели функционируют, спасибо ТЭТ.
— То есть, они на нас нападают, а мы, по сути, безоружны, — задумчиво и с зарождающейся злостью выдал примарх.
— Примерно так, — кивнул Терентий. — Собственно, это и сподвигло нас идти на контакт с ксеносами. Нам НУЖНО усмирить Окуляр. Нас атакуют биооружием. А чем дальше? Кстати, флот Биофага использует ряд технологий некронтир, — уточнил Терентий. — В общем, вы нужны, Робаут. И, — смутился он. — Может вы меня всё-таки казните? — жалобно спросил Терентий.
— Да что вам всё хочется, чтоб я вас казнил?! — возмутился примарх.
— А я затрахался с этими уродами, Робаут, — понизив голос выдал Инквизитор. — Скоро седьмое десятилетие как я сижу в этом, — похлопал он по рукояти сидения. — Проклятом кресле. Раньше я знал: тридцать лет тут, десять — нормальной работы… Кризис, мать их! — почти прокричал он. — “Игнис Сацер, вы должны!”, — злобно процитировал он кого-то. — Отдохнуть хочу, — почти смущённо выдал он. — Эту свору регентского совета держать, которую вы, именно вы, Робаут, набрали, я, откровенно говоря, задолбался.
— Э-э-э… — ощутимо замялся Робаут. — Нет, Терентий, казнить я вас не буду, — отрезал он. — Но… месяц, наверное, отдохните. Только сначала нормально расскажите, что у вас творится.
— Ну, хоть так, — обречённо махнул рукой Инквизитор. — Слушайте и спрашивайте, Робаут.
В невозможное окно, невозможном месте, можно было увидеть и услышать это долгую беседу. Об Империуме, ксеносах, предателях и еретиках. О подвигах и предательствах, смешных, и не очень шутках. А когда стрельчатые, покрытые витражами окна залы озарил рассвет — невозможный экран, в невозможном месте, пропал.
Да и был ли он, это экран? Правду или нет явило он? Да и само место было невозможно, так что неизвестно, было ли оно само, или привиделось, в переливах света и ветра?