— А он отвагой возьмет! — засмеялся Уоросс. — Разве ты не слышала? Когда его младенцем опускали в купель с Силой, из нее вылетел ворон и прокаркал его имя. Тантосса утверждает, что это был знак рождения великого воина, а Митросс уверен, что это знак смерти. Вот и пусть сейчас докажет, кто из них прав.
— Я не привык, когда про меня говорят в третьем лице, — сквозь зубы процедил Коросс. — Имей смелость обращаться ко мне лично. Не бойся, я тебе отвечу.
— Отец должен тебе устроить хорошую взбучку за то, что ты подвергаешь себя такой опасности, — продолжал язвить Уоросс. — Впрочем, не переживай, в случае летального исхода, Аросса позаботится, чтобы мужская линия Верховного Дома Страха не прервалась. Не правда ли, Чарующая?
Уороссу чудом удалось избежать выпада Коросса, но потеряв равновесие, он упал, опрокинув скамью.
— Правда в том, что болтать у тебя получается лучше, чем сражаться, — презрительно сморщился Коросс, ожидая, когда огневолосый поднимется на ноги.
Ждать пришлось недолго. Секунда, и Уоросс вскочил на ноги. Швырнув скамью под ноги своего врага, он поднырнул под звонко рассекающую воздух шпагу, оказавшись за спиной растерявшегося Тапиро. Приставив клинок к шее слуги, Уоросс насмешливо произнес:
— Опусти шпагу, Коросс. Если, конечно, не хочешь, чтобы я насадил твоего пса на шампур.
Когда благородный клинок жалобно зазвенел, ударившись о пол, по лицу Уоросса пробежала коварная улыбка. Он что-то пробормотал, почти прикасаясь губами уха слуги. По лицу Тапиро пробежала судорога. Резко развернув обмякшее тело к себе, Уоросс заставил слугу взглянуть себе в глаза и со свистом вобрал в себя воздух.
— А вот теперь, Коросс, — засмеялся он, отталкивая от себя Тапиро, — мы сыграем по моим правилам.
Бледный слуга с блуждающими глазами бросился к Короссу, размахивая своей шпагой, словно ребенок деревянным мечом.
— Превращая моего слугу в Источник, ты наносишь моему Дому смертельное оскорбление, — прошипел Коросс.
Легко уклонившись от атаки обезумевшего слуги, он одним ударом отправил его в накаут выверенным ударом кулака в висок.
— Разве это оскорбление, — расхохотался Уоросс. — Вот если бы я решил немного поэкспериментировать с тобой — это да, было бы оскорблением… Ароссе, думаю, понравится, если ты присоединишься к армии ее воздыхателей. А если еще и затеешь со стариком-отцом борьбу за ее сердце… Чарующая, тебе ведь нравится, когда из-за тебя дерутся?
— Шут. Оставь нас немедленно!
В ее руках появился продолговатый флакон. Когда она вдохнула в себя его содержимое, волосы зашевелились на ее голове.
— Предупреждаю, Уоросс, я не шучу, — предупредила она, прожигая огневолосого взглядом.
И тот отступил, не желая вступать в схватку с взбешенной жрицей.
— Как скажешь, Чарующая.
Издевательски отвесив любезный поклон, он вышел из помещения, хлопнув на прощание дверью.
Аросса подошла к Короссу.
— Коросс, право, это было неблагоразумно. Ты приобрел в лице Уоросса очень опасного врага. Какими бы талантами и сноровкой ты не обладал, пока не построишь свою Башню, ты перед ним беззащитен. Лучше поспешим в Дом Страха. Надо первыми доложить о том, что произошло, чтобы обезопасить себя от наветов недоброжелателей. Здесь больше нечего делать…
Не ответив, Коросс склонился над слугой.
— Нужно позвать стражу. Тапиро следует как можно быстрее доставить домой, — прошептал Коросс.
— Давай, я взгляну.
Жрица присела рядом, заставляя Коросса потесниться, и приложила руки к вискам слуги. Его тело неожиданно выгнулось дугой, а потом обмякло. Аросса поднялась, вытирая руки о край скатерти.
— Прости, но это было самым гуманным в такой ситуации.
— Гуманным? — криво усмехнулся Коросс. — Это вряд ли…
В Саду Забвения
Когда Коросс и Аросса прибыли в Дом Страха, слуги передали, что Митросс просил их подняться в Сад Забвения — место, в которое обычно допускались лишь особо близкие Дому люди.
Сад был разбит прямо на крыше между двумя Башнями, и располагался над средней частью Дома, принадлежащей Тантоссе. Южная Башня и лежащие под ней помещения были в ведении Митросса, Главы Дома Страха. Северная Башня возвышалась над той частью Дома, которая однажды должна была полностью перейти Короссу. Если, конечно, он оживит свою Башню и станет правителем.
Но пока Северная Башня была мертва. Внешне она выглядела идеально, радуя глаз своей лаконичной соразмерностью. Черная и гладкая, с идеально ровными гранями и конусообразным куполом. Самая большая Башня Кросса, строителем которой был легендарный Кор. Но магия Башни умирает со смертью ее владельца. И сейчас в магическом плане она напоминала огарок исполинской черной свечи. Наследники Кора пытались неоднократно оживить его Башню, вот только после этого никто долго не жил. Не случайно в народе ее называли Проклятой. Последним ее владельцем стал Деомосс, погибший на двадцать пятом году своей жизни в Кросских Катакомбах. Теперь Башня ждала очередной попытки своего возрождения, но Митросс все тянул с разрешением Короссу отправиться туда.
Серебряные листья причудливо искривленных деревец негромко шелестели, а между ними с ветки на ветку, перелетали небольшие пташки. Ноги бесшумно ступали по дорожке, посыпанной кварцевым песком. Стелющаяся по саду черная трава укутывала белоснежные стволы деревьев и прекрасные статуи. Полные тревоги шорохи сада заставляли гостью беспокойно оглядываться, но она ни о чем не расспрашивала. Коросс тоже молчал, погруженный в собственные невеселые думы.
В беседке у небольшой запруды их уже ждали. Митросс поспешил выйти, чтобы поприветствовать прекрасную гостью. Худощавый и гибкий, он казался ничуть не старше Коросса. Но аура власти, лишенные чувств глаза и выверенные до мелочей интонации в голосе и жестах сводили все попытки Митросса казаться моложе на нет.
— Прекраснейшая из дев, я счастлив, что вижу тебя в моем Доме!
— Твой сад прекрасен, — отозвалась Аросса, склоняясь перед Верховным правителем в почтительном поклоне.
По-отечески поцеловав Ароссу в лоб, он церемонно помог девушке подняться по ступеням беседки, ведя ее с такой осторожностью, будто она была ожившим произведением искусства, выполненным из тончайшего фарфора.
Великолепная Тантосса приветливо кивнула будущей невестке, указав на плетеное кресло между собой и Митроссом.
— Рада видеть тебя, Аросса, — произнесла она волнующе низким голосом. — Надеюсь, тебе здесь понравится, и мы еще не раз насладимся вместе зрелищем того, как солнце заходит за Валгавские горы… Коросс, налей себе и нашей очаровательной гостье чая.
Она вальяжно откинулась на спинку кресла. Небрежно перекинув со спины на полную грудь смоляную прядь волос, Верховная Жрица вытянула перед собой ладони. Между ее унизанными перстнями пальцами суетливо засновал маленький черный паучок. Когда ее действо заметили и оценили, Тантосса негромко засмеялась.
— Погуляй пока, дружок, — шепнула она паучку, выпуская его на свободу.
Паучок живо помчался вверх по перилам и скрылся над головами собеседников.
— Сегодняшний вечер каждому из нас обещает свои сюрпризы. Но что будет сюрпризом для тебя, о, Чарующая, надеюсь, я знаю. Смотри внимательно, — Митросс поднял руку, указывая на запруду. — Это было создано нашим общим прародителем Кором. Его творение настолько совершенно и наполнено глубинным смыслом, что я не устаю им поражаться уже более пяти сотен лет. Всем сердцем надеюсь, что и ты по достоинству оценишь это маленькое чудо.
Казалось, весь мир погрузился в очарование шелеста ветра, журчания воды, тяжелого покачивания ковша, и красных силуэтов застывших на дне водоема рыбок. Чем сильнее наполнялся ковш, тем выше поднимался желобок, а вода по нему текла все медленней. Сейчас она уже чуть сочилась, набухая в тяжелые капли, перед тем как упасть. Наконец, последняя капля сорвалась вниз, поднимая фонтан брызг. Наполненный доверху ковш с мягким стуком опрокинулся, обрушивая вниз поток воды, заставляя красных рыбок испуганно заметаться по маленькому водоему.