Не, я всё-таки притормаживаю! Вот что ещё компьютер мог извлечь из моих мозгов?! А это уже вторая подсказка – ответ просто обязан содержаться в моей голове. Не случайно мне показалась речь знакомой, узнаваемой.
И вообще-то, понимать всю Россию мне не нужно, требуется только понять одного конкретного виртуального древнего русского – своего персонажа. Я сосредоточился на его ощущениях, эмоциях, попросту говоря, перестал играться, занялся им серьёзно.
В результате окончательно убедился, что я всё ещё глупый мальчишка. Игрался, умничал, а нужно было просто серьёзно захотеть понять парня, не относиться как к персонажу.
Пацан думал, как жил – одним сплошным потоком. Для выражения таких чувств практически не нужны слова, они выражаются бесконечной песней, мелодией. Я обратил внимание на то, что персонаж мой постоянно что-то поёт без слов. Прямо начиная с пробуждения до отхода ко сну. Вернее даже, не обратил внимание, а понял, что означают эти его… э… я сначала воспринимал как эмоции или ощущения. Это же просто вариации тех дикарских мотивов, под которые веселились парни!
Они прекрасно ложились на повседневные их дела, задавали настрой, ритм. Вот проснулся пацан, включает мотив «выборки люфтов», раскачки. Встали делать гимнастику, и он не думает в голове словами, что они будут делать гимнастику. Меняется мотив той же песни. Пошёл по воду…
Чёрт! Я для проверки не стал разок «перематывать» посещение сортира. Ну, что и требовалось доказать – нашёлся и «сральный» мотивчик.
А когда ребятам всё-таки требовалось что-то сказать, они говорили, будто продолжали одно бесконечное предложение. Первыми стали постигаться короткие восклицания, которыми парни в основном и обходились.
«Ой, да»! «Да ой»! «Да на»! И так далее. Этого им в контексте их жизни хватало. Мой пацан, бывало, по несколько дней подряд не говорил других слов. Слова ему были не нужны, да и не положены по рангу. Он слушал, что говорили старшие товарищи.
Кстати, забавная штука. Когда обращались к моему парню, говорили «Тёма»! Похоже, квантовый компьютер решил не усложнять.
Так вот старшие, конечно, говорили так, чтобы их понимали, то есть в той же логике потока. Дело в основном происходило на тренировках, из контекста я выводил общий смысл фраз, а из него и значение отдельных слов.
А вот то, что вечерами говорили ребятам колдуны, у меня не связывалось. Они явно что-то рассказывали, некие притчи или сказки. Слишком много было незнакомых слов, видимо, означающих «отвлечённые» вещи, не связанные непосредственно с жизнью ребят. И грамматические построения были сложнее повседневных.
Пошёл я всё-таки на древнеславянский факультатив в универе, что вела Светлана Николаевна. Попал на консультации, обсуждали как раз грамматику. Снова понял, что ничего не понял, и убедился, что остальные тоже ничего не понимают. Просто придумали себе заумь и носятся с ней.
Неожиданно для себя заметил там Дениса, поймал его в коридоре после занятий. Он отчего-то смутился, принялся объяснять, что ему только диплом нужен журналиста, а образование требуется больше филологическое. Дескать, думает стать публицистом или вообще писателем.
Ага, на древнеславянском будет книжки писать. Впрочем, моё-то какое дело - я пожелал ему успехов. Странно, что он не спросил, зачем меня туда принесло. Тоже пришлось бы сочинять похожую ахинею, рассказывать о проекте я попросту не имею права. Даже маме не рассказывал.
***
Викинги отходили от ворот. На стенах тоже не складывалось – у защитников словно открылось второе дыхание. По идее уставшие городские ополченцы успешно справлялись с княжескими дружинниками. Горыня просто отправил своих ратников и ополченцев из поселений на стены.
- Кажется, штурм отбит, - мрачно проговорил Радомир.
Изяслав, прикрыв глаза, попробовал представить, что это означает. Это поражение… даже намного хуже. Он поставил на успех похода всё, слишком много наговорил и наобещал. Возомнил себя самым умным. И вот пришло время расплачиваться…
Нет! Только не унижение!
Князь горестно вздохнул и обернулся к Святославу.
- Сын мой! Прости меня, что передаю тебе княжеское звание в столь горький час. Прими мой венец и неси достойно. Испей же чашу пораженья за меня… за нас обоих, - князь снова вздохнул и закончил глухо. – А мне уготована иная чаша. Мне не снести позора. Прощай.
Изяслав развернулся к шатру, но Святослав придержал его за плечо.
- Ты куда это, бать?
- Оставь меня, - ответил князь глухо. – Мне осталось лишь испить из чаши забвения…
- Чего испить? – переспросил Святослав.