Эрик принёс клятву викинга новым ярлам, тогда ещё юным Рангвальду и Ролло. Когда их горд спалили, и они перестали быть ярлами, принёс клятву викинга конунгу Рангвальду, а потом конунгу Ролло. Но по большому счёту дело было не в ярлах и конунгах. Эрик пришёл в дружину подростком, вырос в дружине, дружина стала его жизнью.
Он был при братьях«тёмным сержантом». Молчаливым, незаметным и незаменимым. Рангвальд и Ролло затевали авантюры и ввязывались в неприятности, а службу тащил Эрик. Он оценивал бойцов, знал опыт и силу каждого. Он расставлял их перед боем, и он командовал в бою на самом важном участке.
И, конечно же, Эрик не обрадовался словам Глыбы, что в такой момент два десятка лесных воинов собрались уйти из города. Пусть их отпустила Хельга, и формально они клялись служить княгине, а не конунгу, в дружине парней уже считали своими. Молодыми, неопытными, но реальными бойцами.
Никто из них не ходил с дружиной в походы, и в настоящем бою ещё себя не показал… ну, разве что сам Глыба, когда убил с отцом колдовского воина. На Эрика тот момент произвёл сильное впечатление. Опытный воин хорошо разобрался в том, что произошло. Лесовики не успели совсем чуть-чуть… и, если бы их там не было, тот пацан, сделав своё дело, ушёл бы так же – смеясь. И никто б его не остановил, просто не успели бы.
Другие лесные воины, кого позже представил Глыба, были ему под стать. Сам Глыба говорил, что парни ничем ему не уступают, и Эрик ему верил. Бывалый викинг, прошедший через бесчисленные кровавые схватки, отчётливо ощущал исходящую от них ту же волну опасности, уверенности хищников. Уж что-что, а чуйка в битвах насмерть вырабатывается очень быстро.
Эрик не сомневался в парнях, был уверен, что они не бросили город, не удрали. Глыба, его брат и его отец, не раздумывая, обнажили мечи в защиту конунга. Брат Глыбы Сила погиб на службе конунгу, защищая конунга, и его возложили на один костёр с конунгом. В конце концов, Глыба женился на дочери конунга Ингрид, и она, по слухам, на сносях.
Да что там! Викинги взяли невест из местных ещё в первую осень их прихода в Скол, и Эрик как первый заместитель конунга сразу за Рангвальдом и Ролло построил себе приличный дом. Суровый, замкнутый Эрик оживал только в смертельных битвах, его не веселили кутежи, и он с юности копил серебро, что полагалось ему на долю добычи. Оставлял на хранение ярлу, потом конунгу, а в городе забрал и стал оставлять своей Любаве.
Так вот, не всем викингам боги послали сыновей, а лесные воины, казалось, пришли проситься на службу только для того, чтобы сразу жениться. Эрику тоже местные боги в утешение послали такого зятя, добродушного с виду увальня Бову. Здоровяк с покатыми плечами казался неуклюжим, забавным, близко посаженные маленькие глазки на толстоносом лице смотрели из-под покатого лба ласково лукаво. В семье он больше всего напоминал приручённого медведя.
Однако на его толстой короткой шее висел деревянный амулет в виде оскаленной морды бера. Бова его так и назвал – «мой бер». Эрика сначала позабавило, что это «нехорошее», «запретное» слово одинаково звучит и на языке местных, и на языке викингов.
А когда он припомнил, почему слово «бер» считается запретным, отчего люди лесного хозяина, воплощение духа беспощадного зверства, зовут уклончиво медведем, «ведающим мёд»… Когда Бова в хлопотах по хозяйству походя, ну, молотка под рукой не случилось, забил по шляпку одним ударом ладони здоровенный гвоздь…
В общем, Эрик не сомневался в том, что парни не удрали, не бросили родных и товарищей, а по приказу ушли сражаться за город туда, где от них будет больше пользы. Хмурил он свою и без того несимпатичную личность потому, что предпочёл бы чтобы Бова и все его лесные приятели составили ему компанию на стенах. Ему лично. А то ж, ладно, Милу выдали за Бову, так ведь подрастают ещё четыре доченьки, как им без папочки…
***
Глыба немного лукавил, когда сказал княгине, что пойдёт предупреждать окрестные поселения. Он просто не знал, где все они расположены, и в посёлках никто его не знал. Да и ни к чему это – их предупредили раньше, чем вести о вражеском походе пришли в город.
Воин рысь с двумя побратимами из своего клана шёл через зимний лес в неприметную, никому неинтересную заимку изгоев. Так же в свои секретные места сбора спешили воины волков, вепрей, росомах, медведей и горностаев. Кланы тесно общались, последнее время даже дружили, но сражаться предпочитали сами по себе.