Не успели воины морально подготовиться, как из глубин леса донеслось страшное рычание. Ни лев, ни тигр, не могли обладать такой мощной глоткой. Рабы, дрожа от испуга, ускорились. Ориентируясь на звук, два отряда молниеносно заняли позиции. Находясь на холме, они получали преимущество в обзоре и атаке. Тем более, их прикрывали лучники. Пусть будет немало потерь, но не одно чудище не выстоит против ста подготовленных и опытных солдат. По крайней мере, так думал старший, руководя всей процессией.
Зашевелились верхушки деревьев, пространство заполнилось пронзительным шипением, предвещающим начало скорой битвы. Воины выдвинули копья вперед. Лучники приготовились стрелять. Выживший лазутчик заскулил, словно раненый пес. Дабы не разводить панику, кто-то его сильно ударил, заботливо отправив в царствие снов.
Парокл молчал. Он не был ни смельчаком, ни безумцем, поэтому предпочел упрятаться в глубине одного из отрядов. Юноша понимал, что атака не будет эффективной. Поодиночке каждый окажется легкой добычей. Даже маленькие отряды из десяти человек не представляли никакой опасности. Это могло быть эффективно только с врагом, которого нужно застать врасплох, ударив с нескольких сторон или чтобы отвлечь. Но нынешний противник не являлся смертным. Значит, нужно держаться вместе, пытаясь задавить грубой силой.
Тварь была совсем рядом. Это можно было понять по дрожащей земле. Мускулы напряглись до пределов. Страх коснулся некоторых воинов, но никто из них не дрогнул. Чувства обострились. Еще мгновение и… Все стихло. В недоумении, командир разделенного отряда огляделся по сторонам. Ни тени, ни звука, ни даже запаха не было. Простояв какое-то время в боевой стойке, несколько смельчаков двинулись вперед. Не обнаружив твари, они вернулись назад.
– Она испугалась, – послышалось за спинами воинов. – Тварь нас боится.
Одетый, как тому подобает в холодную погоду, в шкуру медведя, старик вышел из большой палатки. Гордая осанка и золотая печать на безымянном пальце давали понять, к какому роду он принадлежит. Его беспокойный взгляд медленно осматривал окружающих людей.
– Не стоит волноваться, – продолжил он. – Оставьте нескольких на страже, а сами идите отдыхать.
– Ваше бесстрашие запомнят на века, – подхватил командир. – Но не стоит недооценивать нашего врага. Мы имеем дело не со смертным, а с настоящим чудовищем из легенд. Да, действительно, нам нужен отдых. Но я бы предпочел не распускать отряды до наступления рассвета, когда тварь не сможет пробраться в наш мир…
– Ты сомневаешься в моих словах? – перебил его аристократ. – Ни в коем случае… – Тогда довольно. Расставь стражников на расстоянии двадцати шагов друг от друга. Если гидра осмелится напасть, у нас будет достаточно времени для формирования отряда. Или ты сомневаешься в своих подчиненных? – С этими словами старик вернулся обратно в палатку.
Командиру ничего не оставалось, как исполнить приказ. Воины молчаливо поддержали негодование старшего, в сердцах проклиная старика. Они разошлись по своих местах, однако не собирались спать. Кто сел, кто лег, но доспехи не сняли. Оружие так же покоилось рядом, в любой момент готовое испить вражеской крови.
Кострище не потеряло былую мощь, то и дело поглощая ближайшую тьму. Тишина повисла над лагерем, нарушаемая лишь треском горящих веток. Никто не разговаривал, предпочитая отдаться собственным мрачным мыслям. Агнос, так звали командира, осматривал местность прикидывая, как будет защищаться от гидры. Он не пил, желая остаться с ясным сознанием, но другим не запрещал. Пусть лучше разум слабых предастся забвению, чем совратит страхом сильнейших. Так он думал. И оказался прав. Постепенно к людям возвратилась оживленность. Шепот перерос в полноценный разговор, невидимо сбросив оковы сдержанности.
– Проклятый старик, – начал кто-то, – спит в тепле, охраняемый сотней воинов. Ничего не делает, только раздает глупые приказы. Может, ему пора организовать встречу с Аидом? – Довольный смешок раздался в толпе.
– И сказать, что его сожрала гидра, как только мы вернемся домой, – закончил мысль другой солдат.
– Нет, нельзя, – вмешался третий, – он обещал нам золото. – Разве мертвецы способны заплатить больше, чем две монеты?