На календаре стояли последние числа октября и в Праге праздновали Хэллоуин. На Вацлавской и Староместской площадях в это время ставили палатки с кондитерскими изделиями, жарящимися шпикачками, испускающими аппетитный дымок и подающимися со сладкой горчицей, свининой, кипящей на вертелах, сувенирами, пекущимися на горячих валах трдельниками и даже кузнецами, которые при тебе могли выковать клинок или монетку. Прага была полна волшебных запахов и звуков, которые магически воздействовали на любого туриста.
Распаковав свои вещи и оборудование, мы, пока налегке, вооружившись одним фотоаппаратом, пошли ознакомиться с ситуацией. Конечно, мы с Мариной не впервые были в Праге и уже не раз испытывали благоговейный трепет от созерцания Староместской башни с ее удивительными курантами, от немного суетной Вацлавской площади и от вальяжно текущей Влтавы, отражающей на своей ряби Пражский Град.
Придя в еврейский квартал, мы походили по его улицам и, конечно, прошли по Широкой, на которой и были сделаны оба снимка. Узнали перекресток, где напротив углового дома запечатлелась темная размытая фигура и со спокойной душой отправились в ближайшее кафе есть шпикачки с пивом. После кафе мы пошли гулять по почти уже родной Праге, наслаждаясь последним солнечным теплом и ароматами, присущими только здешним улицам, в ожидании вечера, когда, по нашим понятиям, должна была начать действовать средневековая магия города.
Когда часы показали девять вечера, мы вернулись в отель, взяли камеру со штативом и полностью вооруженные, направились к улице Широкой, где якобы видели Голема. Конечно, надо заметить, мы не воспринимали всерьез всю эту историю. Пара снимков не смогли нас убедить в том, что и правда что-то такое может быть. Скорее всего, это какой-нибудь оптический эффект. Например, человек за поворотом улицы, мог близко стоять к источнику света, но далеко от дома и его тень на стене этого дома получилась такой большой. Да все что угодно могло быть.
Поэтому, установив камеру на штатив на краю тротуара, мы принялись потягивать молочный коктейль, купленный недалеко отсюда, через трубочки. Мимо проходило довольно много людей, так как время было еще не позднее, а туристов летом в Праге тысячи. На нас внимания никто особенно не обращал. Лишь некоторые с любопытством поглядывали на нашу камеру и пытались найти объект, который нас заинтересовал. Так прошло почти три часа.
Когда прохожих стало мало, а шум проезжающих машин доносился лишь с Паржижской улицы, мы решили прогуляться по еврейскому кварталу. Я взял камеру в руки, и мы прошли по улице У Старего Хрбитова – одной из самых колоритных улиц квартала с торговыми рядами, которая проходила мимо ворот еврейского кладбища, находящегося в самом центре Праги. Постояв минут десять у ворот и глядя сквозь решетку на густо наставленные и покосившиеся от времени надгробные камни, мы, почувствовав на своих спинах неприятный холодок, направились дальше. Пройдя мимо еврейского музея-часовни, мы двинулись к Бржеховой, и, не торопясь, сделали несколько кругов по еврейскому кварталу. Когда на часах было около двух ночи, мы уже прилично устали и хотели спать. Никаких признаков Голема или хоть каких-нибудь явлений, относящихся к мистическим, мы так и не увидели. Орешка уже придумывала текст для репортажа, который был бы интересен и увлекателен – благо средневековой красоты для создания необходимой атмосферы заснять можно было сколько угодно.
Прошатавшись с камерой наготове еще час для успокоения совести, мы направились к отелю и в районе четырех часов утра упали на свои кровати.
Как приятно проснуться утром и вспомнить, что ты проснулся в красивом отеле в центре Праги, а за окном у тебя манящие башенки старого города! Как прекрасно, что у соседней стены, на кровати, лежит приятная девушка и из-под одеяла выглядывает ее красивая попка, обтянутая белыми трусиками в мелкую красную полоску.
— Орешка! Вставай, одиннадцать уже, а мы еще не завтракали! – беспощадно крикнул я, слушая ее жалобные стоны, призывающие соблюдать тишину.