Я смотрела, как он широко развел руки в стороны и запрокинул лицо к осеннему небу. Вид у него был абсолютно расслабленный, а шаг — упругий. Мне стало как-то не по себе.
— Да что с тобой? — сердито прошипела я.
— Ничего, — удивился он. — Все отлично.
— Но как ты можешь быть таким… таким беспечным?
— Беспечным? Я никогда не был беспечным. Надеюсь, никогда и не буду.
— Тогда что это значит? — спросила я, махнув рукой в его сторону. — Выглядишь так, будто ты на пути на шикарный обед, а не на возможную смерть и расчленение.
Мал рассмеялся.
— Ты слишком много волнуешься. Король послал целый полк мастеров из Гриши, чтобы те прикрыли скифы, и даже парочку этих жутковатых Сердечников. А у нас есть ружья, — сказал он, похлопав по одному на плече. — С нами все будет хорошо.
— Ружья не сильно помогут при серьезном нападении.
Мал удивленно посмотрел на меня.
— Что с тобой происходит? Ты раздражительнее обычного. И выглядишь ужасно.
— Спасибо, — проворчала я. — Мне не спиться в последнее время.
— Что еще нового расскажешь?
Конечно, он был прав. Я всегда плохо сплю. Но в последние дни все стало еще хуже. Святые знают, у меня много веских причин, чтобы бояться идти в Каньон. Мои страхи разделяли все члены нашего полка, которым достаточно не повезло, чтобы быть выбранными на переправу. Но проблема не только в этом… меня преследовало более глубокое чувство тревоги, которое я не могла толком объяснить. Я искоса посмотрела на Мала. Были времена, когда мы могли говорить обо всём на свете.
— Просто… у меня плохое предчувствие.
— Хватить нервничать. Может, Михаила пустят на скиф. Волькре хватит одного взгляда на его большой сочный живот, и она оставит нас в покое.
В голову пришли непрошеные воспоминания:
Мы с Малом сидим бок о бок на стуле в библиотеке князя, перелистываем странички большой книги в кожаной обложке. Нам попалась на глаза картинка с волькрой: длинные мерзкие когти, кожистые крылья, ряды острых, как бритва, зубов для расчленения людской плоти. Волькры слепы, так как уже сотню лет провели за охотой в Каньоне, но если верить легендам, эти существа могут учуять нашу кровь издалека.
Я тыкаю на страничку и спрашиваю:
— Что оно держит в лапах?
В моей голове все еще отдается шепот Мала:
— Кажется… кажется, это нога.
Мы захлопываем книгу, верещим и бежим на улицу, под безопасные лучи солнца.
Сама того не понимая, я замерла на месте, не в состоянии отделаться от жутких воспоминаний. Когда Мал заметил, что я отстала, то раздраженно вздохнул и зашагал обратно ко мне. Положив руки на плечи, он слегка встряхнул меня.
— Да шучу я. Никто не станет есть Михаила.
— Знаю, — сказала я, упершись взглядом в свои ботинки. — Ты такой шутник.
— Алина, да ладно тебе! Мы будем в порядке.
— Ты не можешь это гарантировать.
— Посмотри на меня, — я заставила себя посмотреть ему в глаза. — Знаю, ты боишься. Я тоже. Но мы сделаем это, и с нами все будет отлично. Как всегда. Ладно? — он улыбнулся, и мое сердце громко застучало в груди. Я потерла пальцем шрам на правой ладони и сделала прерывистый вдох.
— Ладно, — сказала я, скрепя сердцем, и действительно почувствовала, как улыбка расплывается на моем лице.
— О, у мадам приподнятое настроение! — вскрикнул Мал. — Солнце снова может радовать нас своими теплыми лучами!
— Ой, а не заткнуться ли тебе? — я повернулась, чтобы отпихнуть его, но не успела — парень схватил меня и оторвал от земли.
Воздух наполнился криками и топотом. Мал столкнул меня с дороги как раз в тот момент, когда мимо нас пронесся огромный черный экипаж. Люди бросались в разные стороны, чтобы не попасть под копыта четырех вороных коней. Рядом с возницей с кнутом в руке сидели двое солдат в угольно-черных пальто.
Дарклинг.
Черный экипаж или униформу его личных стражей ни с чем не спутаешь.
Еще один экипаж, на этот раз красный, проехал мимо нас в куда более неторопливом темпе. Я посмотрела на Мала, и мое сердце забилось быстрее от нашей близости.
— Спасибо, — прошептала я. Парень неожиданно понял, что я все еще в его объятиях. Он отпустил меня и поспешно отступил. Я стряхнула пыль с пальто, надеясь, что он не заметил моего румянца.