Опоздание хотя бы на одну секунду карается дисквалификацией. Такая судьба хуже смерти. За тобой охотился Наблюдатель, у которого были средства, которому по силам выследить тебя и отключить любые сверхспособности… твои собственные и твоего оружия. Все из-за мистической татуировки.
Перед войной каждого участника пометили. Чернила позволяли Наблюдателям связаться с тобой в любое время и в любом месте. Предположительно, это позволяло Высшему Совету обеспечить справедливость на войне. Нокс сомневался на этот счет и подозревал, что татуировка позволяла гораздо большее. Учитывая, что на его левом плече был метка — дерево посреди круга — он ничего не мог с этим поделать. Он был также уязвим, как и остальные.
Сведение татуировки не сработает. Чернила попадали в твою кровь. Бегство от Наблюдателя тоже не поможет. Когда он ловил тебя — а он всегда это делал — то отрубал конечности и прибивал то, что осталось от твоего тела, к ледяной стене, которая находилась в пределах видимости собрания. Пока ты был еще жив.
Ты должен послужить предостережением.
Если твои легкие регенерировали, Наблюдатель удалял их снова. Настолько часто, насколько это было необходимо. Тебя казнят только после объявления победителя.
Иногда бойцы устанавливали ловушки перед собранием, чтобы поспособствовать опозданию других, фактически не нарушая правил. Именно поэтому Нокс до сих пор не покинул это место высоко на скале, скрытое валунами и деревьями. В прошлом месяце Зиону из Тэйвери удалось заманить его в ледяную яму; каким-то чудом Нокс выбрался и пересек порог с восемью секундами в запасе.
Большинство его противников собрались на поляне прямо под ним, окруженной энергетическими стенами. Однако сами воины оставались видимыми. Они были вооружены и болтали о всякой ерунде.
— Надеюсь, ты насладился своим последним днем на Терре.
— Твоя отрубленная голова будет потрясающе смотреться на моей каминной полке. Кстати. Следует обзавестись камином.
— Мне нужна новая песня для тренировок — твои крики должны ее украсить.
Великая Война на Терре началась пять месяцев назад, и с тех пор сражения с каждым днем становились все жарче. У бойцов было только одно общее — их ненависть к Ноксу, Зиону и Бейну из Адвевета.
Что вполне объяснимо. Беспощадность Нокса ни с чем не сравнится, четырехкратный чемпион, который уже устранил троих мужчин. И Зион, и Бейн тоже убили троих. Горстка других совершила по одному убийству.
«Сколько воинов нападет на меня, когда собрание закончится?»
В прошлом месяце ему пришлось отбиваться от двенадцати сразу, чуть не потеряв при этом руку. Он боялся дня собраний… и с нетерпением этого ожидал.
В течение часа Наблюдатели будут телепатически общаться с Высшим Советом, информируя их о количестве выживших и погибших, и кровопролитие будет запрещено. Силы и оружие с любыми сверхъестественными способностями будут деактивированы. Ноксу не придется оглядываться, ожидая нападения.
Он мог плести интриги, даже распускать сплетни, или молча злиться на членов Высшего Совета, которые купались в роскоши, в то время как благородные мужчины и женщины были вынуждены совершать ужасные поступки, чтобы завоевывать новые территории для королей или королев, столь же презренных, как и члены Высшего Совета.
«Ненавижу Высший Совет». Они руководили королями и королевами, предположительно оставаясь беспристрастными относительно каждого исхода Великой Войны. Нокс подозревал, что они сжульничали один раз или двадцать, но если бы он высказал такое обвинение, его бы убили в ближайшее время. Он видел, как это повторялось снова и снова, хорошие солдаты исчезали при таинственных обстоятельствах после того, как осмеливались говорить правду.
Оставим беспокойство на другой день. «Сначала выживание, процветание потом».
Когда собрание закончится, запрет на боевые действия снимут. В одно мгновение все силы активизируются, и воины начнут действовать. Будут жертвы.
«Восемь минут двадцать восемь секунд до регистрации».
Нокс окинул взглядом поле боя, еще не заметив свою жертву. Он покрутил головой влево, вправо, похрустел костями и растянул мышцы, готовясь. «Я не буду колебаться. Я буду делать то, что необходимо и когда необходимо».
Его взгляд остановился на Наблюдателе, которого назначили на Терру. Он был известен, как Семерка. Каждому Наблюдателю присваивали идентификационный номер, а не имя. От одного до десяти. Чем выше число, тем безжалостней человек. Были сотни мужчин и женщин, которым был присвоен одинаковый номер.