– Ты слишком разъелся, чтобы быть полезным, – безапелляционно заявил Кроуфорд, точно пятилетний ребенок, у которого что на уме, то и на языке. – Праздная жизнь не пошла тебе на пользу.
– Как и серый порошок тебе, – беззлобно усмехнулся Артур. – Но нам приходится мириться со слабостями друзей.
Юэн подставил лицо ветру, несущему за собой запах паровозной топки, и смилостивился.
– Пистолет взял?
Мосс похлопал по карману пальто. Кроуфорд кивнул, на этот раз выражая одобрение, и вопросительно взглянул на меня.
– Ну не скидывать же его на ходу, – проворчал я.
– Почему сегодня, ганнери? – Артур поглядывал по сторонам, и, казалось, чувствовал он себя не очень комфортно.
– Этот парень неуловим. На работу к нему я прийти не могу, по городу он перемещается с сопровождением. Ночует обычно в особняке на Холме, а туда без перышек Вороненка я никогда не сунусь – охраны еще больше. Но раз в неделю, по вторникам, он приходит сюда.
– Встречи с любовницей?
– Не знаю.
Колеса застучали громче, и старый паровоз, тяжело втаскивающий вагоны в горку, то и дело разражался гудками, тревожа холодную ночь. Он пыхтел и начал «уставать», так что машинисту пришлось открыть дымовытяжное устройство, обеспечивая приток воздуха в топку, усиливая горение, повышая мощность машины.
Юэн первым соскользнул вниз, даже не интересуясь, готовы ли мы. Я спрыгнул сразу за ним, удачно приземлившись, сделал кувырок, гася скорость. Мосс замешкался и покинул поезд, когда тот уже почти миновал мост.
– Сидел бы он лучше дома, – сокрушенно покачал головой Кроуфорд.
– Ты больше беспокоишься о нас или о нем? – уточнил я, глядя, как Артур спешит назад, немного припадая на левую ногу.
– О себе. – Как я уже упоминал не раз, Юэн не тот человек, который пытается подсластить правду. – Если его прикончат, то хрен я найду бесплатного джина и угол, где можно отоспаться в тепле. Он не берет с меня денег за выпивку по старой дружбе.
– Шкурный интерес, значит.
– Плоть слаба, Итан. Нам всем это прекрасно известно. А уж я точно не тот, у кого трезвый образ жизни главная добродетель. – Кроуфорд достал из сумки моток веревки, выкрашенной темной краской, и начал обматывать вокруг низких перил. – Когда следующий поезд?
– Через пятнадцать минут в Стальную Хватку пройдет состав с торфяным коксом для сварочных цехов.
– Сто раз успеем.
Мосс остановился рядом со мной, вытащил из кармана портсигар с ребристой крышкой, повертел в руках и с сожалением отправил обратно, решив, что сейчас не время курить.
– Выглядит ненадежно, – прокомментировал Артур происходящее. – Итан?
– Есть немного. Но придется доверить этому узлу наши кости.
Кроуфорд с равнодушной вялостью пастуха, обреченного общаться исключительно с баранами, подергал веревку.
– В горах Рампонгтоха такой узел отлично выдерживал не только нас, но и вес горной пушки. Так что побольше веры, друзья мои. Вам ее вечно не хватает.
– Погоди! – Мосс положил руку на плечо Кроуфорда. – Каждую ночь из депо выходит ремонтный трамвай. Он привычен для всех патрулей и не вызывает у них интереса. Человек, который сегодня будет в кабине, любит игру в карты и задолжал «Кувшинке» довольно приличную сумму. По его меркам, разумеется.
Я негромко, без всякой радости рассмеялся:
– И после этого кто-то смеет утверждать, что азартные игры несут лишь зло. Надеюсь, ты ему не выкручивал руки?
– Что ты! Когда он услышал, что требуется для прощения долга, то едва не пустился в пляс.
– Ему можно доверять?
– В наших районах не принято сообщать жандармам о таких вещах. Ты же понимаешь.
– Нельзя исключать ситуации, когда тот, кто сообщает, – не понимает.
Мосс посмотрел на меня с обреченным сочувствием:
– Мне показалось или со мной делится опытом бывший коппер?
– Не показалось. Любой может оказаться осведомителем. Именно благодаря помощи стукачей ловится множество плохих парней.
– Вот только теперь плохие парни – мы. А я настолько плох, что плачу Старухе и, находясь под ее покровительством, предлагаю людям азартные игры и девчонок. И, по сути, долги клиента «Кувшинки» в какой-то степени принадлежат ей. Ни один человек, живущий выше Оборотного канала, не хочет, чтобы его проведала кукла.