– Мы уже ищем, – сказал молодой. – Сами найдем – сами разберемся.
– Глупо, – убежденно возразил Славин. – Вы убьете нескольких исполнителей, а об этом никто не узнает. Наоборот, скажут, чеченцы лютуют. Нельзя так делать. Нужно, чтобы этих людей арестовали. Чтобы все узнали, что это не вы сделали. Что у этого чудовищного преступления были заказчики.
– Он правильно говорит, – кивнул старший из собеседников. – Нужно искать не тех, кто эту бомбу принес в метро, а тех, кто им заплатил за это деньги.
– Они всегда все говорят правильно, а потом нас же и обвиняют, – огрызнулся молодой. – Не верю я ему. Он тоже нас обманывает, как и все остальные. Ему важно только свое следствие закончить, найти виноватых. Стрелочников. Кто бомбу подложил. А больше его ничего не интересует. Ему ведь полковником стать нужно.
– Врешь! – разозлился Славин. – Я в метро был в тот день. Все сам видел. Врешь, негодяй, мне нужны виноватые не потому, что мне за это звездочку на погоны нацепят. Плевал я на эту звездочку! Мне важно найти мерзавцев. И я их все равно найду. И без вашей помощи найду. Просто, пока будем искать, вам будет плохо, все шишки все равно на вас падают.
– Ладно, – решительно заключил бородатый, – может, ты и прав. Но и мы правы, подполковник. Враг ты наш все равно. И звездочку третью ты давно получить хочешь. А насчет метро ты, наверно, прав. Нам всем искать нужно. В общем, сделаем так: если мы что-нибудь узнаем, мы тебе позвоним. Скажем: привет от дяди Володи. Значит, жди в машине наших сообщений. Все понял?
– Телефон вы тоже знаете? – улыбнулся Славин. – Ребята, я начинаю вам завидовать. Вы прямо как вражеская разведка работаете.
Его собеседник улыбнулся в ответ, показывая свои крепкие зубы.
– Иначе нельзя. На войне как на войне. Так, кажется, в Европе говорят.
7
В этой квартире, кроме него, отныне могли появляться только два человека – его связной и специалист по компьютерной технике. Министр иностранных дел, несколько лет возглавлявший службу разведки, сумел найти человека, виртуозно разбирающегося в компьютерах и абсолютно не имеющего никаких связей с Москвой. Это был специалист из Новосибирска, работавший ранее в местном Академгородке. Его необыкновенные способности привлекли внимание, и его пригласили на работу в региональное отделение СВР по Сибири, находящееся именно в Новосибирске.
Теперь по просьбе министра этого специалиста срочно командировали в Москву и поселили в квартире, ставшей своеобразным компьютерным центром из-за обилия установленной там аппаратуры. Мировая система Интернет, к которой были подключены и компьютеры, стоявшие на квартире, уже действовала во многих странах, и лишь в СНГ о ней не знали даже многие специалисты, работавшие на компьютерах.
Дронго четко представлял себе, что без подобной системы подключения, без необходимого центра обработки аналитической информации ему одному не справиться. Времена чудаковатых аналитиков, поражавших своей логикой и человеческим участием к происходящим событиям, – кончались. Им на смену приходили новые герои, новые детективы, новые специалисты.
Играющий на скрипке и поражающий своей безупречной логикой Шерлок Холмс, добродушный и проницательный Эркюль Пуаро, всезнающий и всепрощающий патер Браун, любитель орхидей Ниро Вульф и даже сам комиссар Мегрэ со своими немногочисленными помощниками уже стали легендами уходящей эпохи. Они были великими профессионалами, позволившими миллионам людей поверить в торжество справедливости, не потерять веру в себя, добиваясь показательного торжества добра над злом.
Но в век космических кораблей, спутниковых телефонов, всемирных компьютерных программ требовалось не просто торжество логики. Требовался профессионализм, основанный и на умении переработать массу информации, которой просто не могло быть в прежние годы.
Именно поэтому Дронго и был нужен специалист, умеющий подключаться к нужным источникам информации и обрабатывать получаемые результаты гораздо надежнее любой группы помощников.
Специалиста звали Зиновием Михайловичем, и ему было тридцать восемь лет. И хотя он был сравнительно молодым человеком, тем не менее постоянная задумчивость на лице, какой-то болезненно-растерянный вид, худые плечи, с которых смешно свисал его немодный пиджак, и вечно всклокоченные редкие волосы вкупе с большими роговыми очками не позволяли никому точно определить его возраст. Занятый своими мыслями, болезненно влюбленный в компьютеры и все, что с ними связано, не женившийся в свои годы, Зиновий Михайлович выглядел как бы выпавшим из общей колеи времени. При желании ему можно было дать и тридцать, и сорок, и пятьдесят, и все шестьдесят лет. Собственно, он сам знал это лучше других и относился к этому философски спокойно. После тридцати пяти его как-то перестали интересовать женщины. И его единственной страстью были ежедневные игры на компьютерах. Это была его религия, заменившая ему реальный мир.
Поручив Зиновию Михайловичу переработать все данные по двум взрывам в метро, Дронго терпеливо ждал результатов анализа. И хотя он понимал, что компьютеры могут проанализировать только известные факты, тем не менее уже по опыту предыдущих расследований он знал, что такая обработка информации иногда позволяет взглянуть на известные факты несколько иначе, обратить внимание на те или иные детали, упущенные в ходе возможного расследования как незначительные и малодоказательные.
От Надежды Ковровой, которую к нему прикрепили в качестве связного, он узнал, что расследованием преступлений руководит специальная группа работников прокуратуры, ФСБ и МВД, которую возглавляет опытный следователь по особо важным делам прокуратуры республики Михаил Никифорович Воробьев. Та же Коврова сообщила ему о том, что группа Воробьева пока не смогла выйти на какие-нибудь конкретные результаты, а технические эксперты лишь проводили идентификацию обоих взрывных устройств. Иными словами, эксперты старались определить – сработаны ли оба взрывных устройства по единой схеме и каков принцип действия подобных разрушительных подрывных мин.
К вечеру следующего дня Дронго узнал, что, кроме группы Воробьева, неофициальное расследование поручено и специальной группе подполковника Славина. Он немедленно запросил все данные на группу. Коврова удивилась, но пообещала узнать.
Через час она позвонила, как раз в тот момент, когда Дронго и Зиновий Михайлович молча ужинали на кухне.
– У нас некоторые сложности, – сказала Коврова. – Я приеду только утром.
– Хорошо, – согласился Дронго, – но учтите, что эти данные мне обязательно нужны. Это не моя собственная прихоть. Так нужно для дела.
– Понимаю, – ответила Коврова и первая отключилась.
Телевизор в квартире был, но по взаимному молчаливому согласию они смотрели только последние «Новости». И после этого Зиновий Михайлович шел в другую комнату, где возился со своими машинками, а Дронго – в противоположную, чтобы, сидя за столом, в тысячный раз мысленно прокручивать любой из возможных вариантов подобных взрывов в столице.
Утром Коврова приехала несколько позднее обычного, часов в одиннадцать. Поздоровавшись, протянула папку с документами.
– Здесь все, что удалось получить, – коротко сказала она. – Учтите, что это офицеры Федеральной службы безопасности, поэтому были определенные сложности с получением этой информации.
– Вы оставите эти документы у меня? – спросил Дронго.