Важно ли в таком случае – законно или нет то, что он возвращает людей к жизни, прямо говоря – воскрешает их?!
И чем дольше они усердствовали, отыскивая больных, опустившихся людей, излечивая их, тем большее число людей разделяло ее отношение к Ивхаву и его промыслу. Возможно, эта вера до конца ее дней давала бы ей силу, наполняла жизнь смыслом, наконец, просто приносила облегчение, если бы Ваня не пропал снова.
Он вернулся после двух месяцев отсутствия и безуспешных попыток Жанны найти его, в том числе с помощью полиции.
Он выглядел таким же изможденным и безразличным, как и в прошлый раз.
Ивхав настоял, чтобы его заключили в палату сразу, не устраивая разбирательств.
Жанна согласилась, хотя не обошлось без слез.
На седьмой день голодания и «страхотерапии», когда самые страшные симптомы «ломки» были позади, Ваня снова забеспокоился, стал бросаться на дверь, потом колотиться головой о спинку кровати.
Ивхав не посчитал нужным открыть клетку и, как предложила Жанна, привязать мальчика к кровати. Через несколько минут это уже поздно было делать: Ваня ударился об острый угол кровати так, что получил большое внутричерепное кровоизлияние и мгновенно погиб. И Жанна, и Ивхав просмотрели момент, когда можно было попробовать какие-то меры спасения.
В лечебнице Ивана это был первый, но далеко не единственный в дальнейшем случай смерти пациента в процессе лечения. Начиналось то, что в конце концов приведет великий проект Ивхава Мнвинду к гибели. И не от жесткой полицейской длани, а куда как более мягкой, нежной и даже любящей руки.
Игорь Гарпунов – Сергей Сергеевич
На собачьей площадке.
Благодушествовать за любимой игрой «Mortal Combat» Игорю пришлось совсем недолго, позвонил Дугин, причем позвонил не на мобильный, а в кабинет.
– Игорь Геннадьевич, есть необходимость встретится. Через 15 минут на Виктора Цоя, в Зеленом сквере.
«То есть на бывшей Орджоникидзе, на собачьей площадке», – произнес про себя Игорь. Голос Дугина слегка позванивал, Игорь и не помнил, чтобы Сергей Сергеевич терял свой мягкий бархатный тон. Зеленый сквер был от осенней листвы и желтым и красным,и все еще зеленым – кусты сирени сохраняли летний глянец. Свет пробивал кроны, солнце будто светило отовсюду, даже с земли, отражаяь в лужах. Свет пробивал и пахучий шашлычный дымок, кутавший редкие деревья, над мангалом колдовал смуглый человек в лыжной шапке, выдававший людям, сидящим за хлипкими столами на металлических ножках, куски баранины с луком на пенопластовых ванночках. Все как и было много лет назад, те же мальчишки, играющие в футбол, те же безудержно носящиеся собаки, мамочки, коляски, дети, запинающиеся за большие для их ног кленовые листья.
Игорь вспомнил, что всегда ждал сентябрь, потому что надо было идти в школу, потому что там была Рита. Дугина он увидел уже когда тот оказался в двух шагах: он шел в распахнутом длинном пальто от белой машины, въехавшей прямо на тротуар навстречу Игорю. «Ждал», – понял Игорь. Пожав Игорю руку, Сергей Сергеевич кивнул в сторону машины, и они двинулись по центральной аллее. Машина двинулась за ними.
– Как Рита?
– Вполне.
Дугин помолчал.
– Срочность встречи вот в чем, Игорь. Твой последственный, Жнец, он должен остаться в заключении максимально долго.
– Сергей Сергеевич, я по нему заключение написал. Он невиновен. Причем доказательно все! И по закону я не могу его задерживать ни минуты…
– Ты не понял, что я сказал?! – Дугин остановился. Игорь тоже.
– Понял, конечно. Только он ведь человек образованный, прокурору напишет.
– Это не твоя забота. Ты делаешь запрос совершенно штатно на продление срока содержания, остальное все сделаю я.
– Сергей Сергеевич, подождите. Я знаю свою работу, я исполнил ее в соответствии с законом. Вы, именно Вы, всегда учили меня работать именно так.