Усадив Леру в кресло для посетителей, я обошёл стол и плюхнулся в своё, мягкое как слово "вестибюль". Достал сигареты, зажигалку, пододвинул к себе пепельницу-пеликана, однако закуривать не стал, откинулся на спинку кресла и спросил для начала:
– Скажи, сестрёнка, Пётр объяснил тебе, что случилось в результате его безответственности и твоего желания повысить самооценку?
– Рассказал, – смущённо отведя глаза, тихо и в тоже время с некоторой торжественностью ответила Лера.
– Веришь?
– После того, что вчера увидела, трудно было не поверить. До сих пор в глазах стоит картина, как вы троллей троллите.
– Значит, теперь знаешь кто я и кто ты?
– Ты – дракон, я – ведьма.
Я кивнул, дескать, всё верно, всё так и есть, после чего спросил:
– Тебя это смущает?
– Нет, – решительно мотнула она головой. – Дико, наверное, звучит, но нет. Ждала чего-то такого. Была внутренне к этому готова. И знаешь, Егор, теперь мне легко-легко… как-то так стало. Всё, что нужным было и казалось таким важным, теперь стало таким ненужным, таким лишним. Понимаешь? Раньше тяжело было, напрасность какая-то тяготила всё время. А теперь нет, теперь легко. И распирает всю от разных желаний. И всё вокруг будто другими красками…
Она говорила, говорила, говорила, выговаривалась, а я слушал, не перебивая, и смотрел на неё, с большим, чтоб не сказать огромным любопытством. Не верилось мне, честно признаться, что все эти восторженные словеса произносит та самая Лера. Но она, она их произносила. Правда, с подсказки присущего большинству людей ощущения их неслучайности пребывания на свете и чудесности самого этого света. Чудесности не в смысле его совершенства, а в смысле присутствия в нём чуда. Вытеснило на время из сердца Леры это сильнейшее ощущение все остальное, и забыла она в одночасье благодаря ему себя прошлую. Можно так сказать. А можно сказать, что вспомнила себя настоящую. Родилась сызнова. Молодой, красивой и, похоже, достаточно, уверенной в себе ведьмой.
– Небось, проплакала всю ночь? – поинтересовался, когда она закончила.
– Нет, знаешь, нет, – доверительно, действительно уже как брату старшему ответила она и даже осторожно улыбнулась. – Спала хорошо, очень хорошо спала. И даже сон видела, хороший такой сон. Будто иду я по городу, а за мной летят бабочки, И где ни ступлю, там цветы распускаются. А потом вдруг в какой-то момент навстречу ты, Егор, из-за угла вышел. И взял меня за руку. И полетели мы к радуге. А внизу город. Помню, купола золотые и крыши, крытые серебром. А потом неожиданно ночь случилась. Резко. Будто-то кто-то выключателем щёлкнул. Сначала темно было, а потом лунный свет с неба полился. И мы стали летать среди звёзд. А потом, помню, костёр… Сидели у костра. Потом я босиком по траве… по росе ходила. Потом… потом звезда упала. Я хотела желание загадать, а оказалось, что оно уже загадано… Что это было? А, Егор?
– Сама же сказала, что сон, – ответил я, сложив руки на груди. Потом глянул в окно, за квадратом которого уже расцвёл почти по-летнему солнечный день, и добавил: – Думаю, вещий.
– Вещий, – эхом повторила вслед за мной Лера и на какое-то время задумалась. А когда до чего-то там в голове у себя додумалась, кивнула: – Ну да правильно, вещий. И сон вещий. И я ведьма. Баба-Яга, костяная нога, в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает. Плохой я теперь буду? Да, Егор?
Я пожал плечами:
– Почему сразу плохой? Просто будешь человеком, который много чего знает и может влиять на людей, явления и ход событий.
– А в церковь мне теперь заказано ходить? Да? Свечечку за упокой или там за здравие теперь ни-ни? Нельзя? Да, Егор?
– Возникнет душевная потребность войти и поставить, значит, войдёшь и поставишь, – успокоил я девушку. И перехватив её недоверчивый взгляд, попытался растолковать: – Помнишь, говорил тебе как-то, что в природе существуют силы и законы, неизвестные обычным людям. Так вот видимые проявления этих сил и законов люди по темноте своей демонизируют. Не уподобляйся им. Ты отныне не обычный человек. И твоя задача сейчас исключительно в том состоит, чтобы познать упомянутые силы и законы. А бабушкины сказки забудь.
– Но ведь ведьмы, они ведь плохие, они ведь зло творят, – продолжала терзаться правильно воспитанная девушка.
– Ведьмы ведают, – указал я на истоки. – А как они тем, чем ведают, распоряжаются, то другой вопрос. Есть, Лера, ведьмы прирождённые, они же родимые или природные, эти дамы умеют свой врождённый дар контролировать и грамотно им распорядиться. Иное дело ведьмы учёные. Эти сделались ведьмами по собственной воле и с очевидной целью творить козни. Вот эти да, эти зловредные.
– А я какой буду?
– Нормальной будешь. Нет на тебе, сестрёнка, вины подспудного желания стать ведьмой и дурных помыслов ты не имела. Получается, не учёная ты. Но, разумеется, и не прирождённая. Отражённая ты.
– А это значит "отражённая"? – после паузы, так и не сумев осознать тайный смысл слова, спросила Лера.
Я вытащил из пачки сигарету и, разминая её в пальцах, ответил:
– Это значит, какой тебе быть, добро или зло творить, зависит только от тебя. Каким образом Силу будешь получать и какими путями будешь в Запредельное ходить, тоже зависит только от тебя. Это, если крупными мазками. Подробности – со временем.
Выслушав мой не слишком конкретный ответ, Лера замотала головой, как попавшая под дождь кошка:
– Ведовство, Сила, Пределы, Запредельное. Как мне это всё понять? Как мне всё это в голове уложить? Никогда, наверное, понять не смогу.
– Что можно мыслить отдельно, зовём мы Пределами, что должно мыслить только в отношении к чему-либо, зовём Запредельным, – сходу выдал я, сам не понимая зачем. Затем прикурил и, выпустив дым после первой затяжки, посоветовал наставительно: – Да ты, подруга, не торопись, со временем всё как-нибудь само собой уложится в голове. А пока так давай объясню. Представь, что тебе пирог захотелось приготовить. Что ты делаешь, когда тебе хочется приготовить пирог? Правильно. Покупаешь в магазине муку, открываешь бабушкин рецепт – и вперёд. – Я вновь затянулся, выпустил дым и продолжил: – Так вот, Лера, желание приготовить пирог – это твой новый дар. Деньги, на которые ты покупаешь муку, – это Сила. Магазин с мукой – это Запредельное. Бабушкин рецепт – правила практической магии. Пирог – тот предмет, связь между предметами, явление или процесс, которые ты возжелаешь учудить. Вот такая тебе пока для равновесия ума аналогия. Всё, конечно, немного сложнее, чем я сейчас расписал. Но и намного проще, чем ты себе это представляешь.
– И неужели я научусь печь эти самые пироги? – через минуту, а может даже через две недоверчиво спросила Лера.
– Обязательно, – уверенно ответил я. – Сначала по готовым рецептом, а проявишь старание – по своим собственным. А станешь великой волшебницей – будешь печь пироги вообще без рецептов. Как бог на душу положит. Испечённые таким образом пироги самые вкусные.
– Великой волшебницей? А это кто? А это как?
– Кто такие великие? Сейчас объясню. – Сделав последнюю затяжку, я сунул окурок в пасть пеликана и стал старательно подбирать слова попроще: – Тут, Лера, вот как. Обычные маги могут по своей воле создавать в Пределах, как я уже сказал, предметы, явления, процессы и всё такое прочее. Сильные маги помимо всего этого могут, попав в Запредельное, Образ создать и существовать в его границах. Что такое Образ, в чём заключается его локальность и чем поддерживается стабильность – позже узнаешь. Чем сильнее маг, тем сложнее создаваемый им Образ. Великие же маги могут не просто Образы создавать в Запредельном, но целые миры. И зовутся те миры лоскутами. Наши Пределы, к слову говоря, – один из таких лоскутов. Когда, по какой причине и который великий из великих его создал, о том споры промеж людей идут испокон веков и время от времени перерастают в религиозные войны. Я доходчиво?
– А великие маги – они хорошие или плохие? – всё ещё блуждала Лера в трёх соснах хорошо и многими дровосеками прореженного леса этических норм.
– Они никакие, – терпеливо пояснил я. – Они, если быть терминологически точным, даже уже и не маги, он практически боги. Правда, боги младшие.