Принюхиваться...
От гостя, остающегося в тени, пахло немытыми ногами. Это даже не казарменный дух, а вонь гауптвахты.
Генерал снял галстук и вынул из нагрудного кармана сигареты. Остался неподвижен, когда Кознов вытянул к нему руку и щелкнул зажигалкой. Несколько мгновений Баскаков чувствовал запах бензина. Когда затянулся и выдохнул табачный дым, исчез и запах грязных носков.
– Кто вы? Представьтесь.
– Моя фамилия Кознов. Уволился со службы три недели назад.
– Хотите восстановиться в должности? – не без яда спросил генерал.
– Вряд ли это возможно. Я убил человека. И срок мне не грозит.
– Да уж... Чего вы от меня хотите?
– Не знаю. Вы меня послушайте, а потом решайте.
– Значит, выбор за мной?
– Да.
– Интересно. Давайте я вас послушаю.
Баскаков встал и включил торшер. Сел на свое место и внимательно разглядел гостя: небритого, осунувшегося... как после длительного рейда в тыл врага, сравнил генерал.
– Именно таким я вас и представлял.
Рассказ Валерия Кознова занял полчаса. Он не упустил даже такие детали, которые к делу отношения не имели. Как он рассчитывал на попутчика, а взамен получил попутчицу-казашку. Как они коротали время в полупустом купе: «То она сверху, то я».
Генерал долго молчал. Прикурив очередную сигарету, он спросил:
– Какую помощь вы рассчитывали получить от меня?
Кознов подался вперед. Как мурена из убежища, снова сопоставил Баскаков.
– Знаете, мне было немного жаль подполковника Утяшева. Он многому меня научил. Он сказал мне, когда я уволился со службы: «Живи, как простой смертный, но думай, как разведчик». О вас я ничего не знал. Может быть, вы скрытный, волевой, осторожный. Мой путь к спасению лежал через поиск человека, который стоял над Утяшевым и был его могущественным покровителем. Им мог быть генерал из центрального аппарата военной разведки по фамилии Баскаков. Я пару раз видел вас. А после убийства Утяшева вспоминал детали, которые можно было бы отнести к особым отношениям между вами и Утяшевым, генералом и подполковником. А таковые должны были быть. Сочетание «военно-криминальная мафия» для меня могло стать и приговором, и амнистией. Мой козырь – моя доказанная преданность или доказательства преданности. Мне больше нравится первый вариант.
– Вы действительно мыслите, как разведчик.
– Вы не боитесь меня?
– Я единственный человек, который не боится тебя. Можешь сказать, что ты попал в точку.
– Утяшев работал на вас?
– Смерть от зарина предназначалась мне. Утяшев хотел избавиться от меня, чтобы замкнуть на себе цепочку мафии здесь, в Москве. Я должен был приехать в Каракалпакию, но меня остановило шестое чувство. Оперативники ГРУ подозревали меня в связи с Утяшевым, но я сам планировал контакты с подчиненным. Все начинания Утяшева я пресекал на корню. Я подозревал, что на него вышли военные разведчики, но проверить это не мог.
Пауза. Вопрос:
– Зачем я вам? Чтобы не оказаться на месте Утяшева?
Генерал покачал головой:
– Чтобы однажды проверить смелую версию о том, что в ГРУ знали о моей преступной деятельности, но не захотели выносить сор из избы. Достаточно было наказать начальника разведки полка, чтобы я забыл слово «преступность» раз и навсегда.
Баскаков с содроганием представил себя на месте Утяшева. И сделать это было не так трудно: убийца подполковника сидел напротив. Хотя в это тоже трудно было поверить. Генерал обладал деталями смерти этого человека, включая защищающиеся следы на руках, дырку в голове...
– Товарищ генерал.
– Да?
– Обещайте мне одну вещь.
– Говори, я слушаю.
– Мне необходимо выспаться. Я смертельно устал.
– Посиди здесь.
Баскаков принес полотенце, трусы, майку, трико. Он не рискнул дать гостю халат – халата ему было жалко.
– Отдыхай. Завтра расскажешь, как добрался до Москвы. В деталях, понял?
Кознов кивнул: «Да».
Баскаков повторил вопрос. Кознов ответил на гражданско-военном суржике:
– Да, товарищ генерал.
Он вышел. Баскаков остался в гостиной один. Прислушиваясь к плеску набирающейся в ванну воды, представил Кознова сидящим на краешке ванны...
Кознов. У него была нераспространенная фамилия. Генерал знал одного Кознова – Анатолия, летчика испытателя, который работал в конструкторском бюро Сухого и провел больше четырехсот испытательных полетов. Немного позже он спросит у Валерия, не родственники ли они с Анатолием Андреевичем, и получит категорический ответ: «Мы с ним однофамильцы», – уяснив для себя еще одну вещь: этот Кознов, по крайней мере, знал о существовании летчика-испытателя, не состоящего с ним в родстве.
Генерал сделал больше, чем мог себе представить Валерий. Он показал гостю его комнату, вынул из шкафа и бросил на кровать теплый плед, пояснив: «Обычно по ночам в этой комнате прохладно. В других тепло, а в этой прохладно. Но спать здесь лучше. И ты будешь спать крепко. Ничего не бойся...»
Кознову тогда показалось, что генерал попробовал назвать его по имени. Только попробовал, но не назвал. Он сел на кровать и ждал, когда хозяин выйдет из комнаты. Он точно знал, что генерал, прежде чем оставить его, скажет ему что-то значимое, с чем он и уснет. Надеялся на это. И не ошибся.
– У тебя нет выбора. Тебе придется последовать совету подполковника: «Живи, как простой смертный, но думай, как разведчик».
– Зачем?
– Чтобы жить. Спокойной ночи.
Глава 3
Нукус
Сердце старого аспида не выдержало. Может быть, ему было отпущено больше, но Султан Узбек постарался сделать все, чтобы сократить его жизнь, и его старания не прошли даром. Он думал о том, что неплохо было бы иметь собственного человека в «доме Баскакова», но по каким-то причинам отказывался от этого шага. И вот нежданно-негаданно такой человек появился. Лучше поздно, чем никогда? Доля истины в этом была. Этот человек сослужил службу Узбеку только однажды, а потом перестал интересовать его.
Султан принимал его в гостиной, где проводил все больше времени и приходил к неутешительной мысли, что стареет не по дням, а по часам. Хотя в оригинале смысл совсем другой: сказочный богатырь рос не по дням, а по часам. Гостиная находилась на том месте, где некогда располагалась рабочая половина шатра его отца – как бы комично это не звучало. Правда, планировка дома была таковой, что там, где была спальня Мухаммеда, сегодня был туалет.
«Значит, старый аспид загнулся...»
– Он хотел мне что-то передать... перед смертью? – с напускной надеждой в голосе спросил Султан очередного посыльного и даже посмотрел на телефон: не вызвать ли бригаду малолетних палачей?
Своим вопросом он выразил и соболезнование по поводу своевременной кончины генерала Баскакова, и потери работы этим парнем по имени Михаил Чащин. Чащин был молод – лет тридцати с небольшим, в отставку ушел в звании майора, на Баскакова работал три или четыре года.
– Об этом я ничего не знаю, – ответил майор.
– Тогда зачем ты здесь?
– Проездом, – ответил Чащин, смело глядя в глаза Узбеку.
– Что дальше? Слушаю тебя.
– Не знаю, кому это нужно. Кому это нужно теперь, – акцентировал Чащин, – но я выполняю последнее распоряжение генерала.
– Исполнение воли покойного... – Султан выразительно замолчал. – Так в чем же она заключалась?
– Вывезти десять пар русских пенсионеров из Андижана.
– Да, мятежный городишко, – небрежно заметил Узбек. – А зачем Баскакову понадобилось вывозить пенсионеров? Они что, согласились провези в себе наркотики?
Майор на серьезную шутку не отреагировал.
– У них нет средств, чтобы самостоятельно приехать в Россию. Равно как и нет средств обустроиться там, – он указал за спину и буквально пальцем попал в воображаемую Россию. – Время от времени генерал помогал соотечественникам за рубежом.