Остальные пятеро погрузились в молчание.
И вновь его нарушила пожилая женщина.
— Где? — спросила она, впиваясь в него пронизывающим взглядом. — Как только почва будет заложена, как ты хочешь применить болезнь, отец… и где? Ты намереваешься распространить её глобально на начальном этапе, чтобы не дать им снова разработать лекарство? Или ты предпочтёшь начать в нескольких ключевых городах?
Его голос сделался задумчивым.
— Лекарство для них — не ценный вариант. Уже нет. Думаю… — он постучал пальцем по губе. — Думаю, мы начнём в одном месте, сестра. Думаю, хорошо, если поначалу у них будет надежда, которую они потом утратят.
— В земле наших предков? — спросила она. — Если пойдёт по плану, то всё распространится быстро. Достаточно быстро, чтобы нам уже не пришлось работать с людьми в Пекине.
Тихо щёлкнув языком, он показал отрицательный жест одной бледной рукой.
— Нет, — тихо сказал он. — Думаю, я бы хотел более драматичное начало. Западные земли для этого более пригодны. Восток иначе справляется с испытаниями.
— Нью-Йорк? — предложил один из видящих.
— Рио, отец? — сказал другой — Мы также можем использовать Париж… их водные запасы сами сыграют нам на руку.
— Как насчёт Рима? — сказал другой.
— Берлин?
Старший видящий улыбнулся, глядя на их лица, а сам всё ещё держась в тени.
— Нет, — тихо сказал он. — Думаю, мы куда проще привлечём внимание Моста, если распространим первую волну там, где она знает хотя бы нескольких мышек в лаборатории, — увидев выражения их лиц, он весело щёлкнул языком, остановившись на понимающем взгляде своей заместительницы. — Мы начнём в её родном городе. Кажется подходящим, вы так не думаете?
— Сан-Франциско, — выдохнул один из них.
— Америка, — сказал другой. — Да. Верно. Это гениально, отец. Идеально.
Его заместительница молчала.
Слуга понимал, что она уже пришла к очевидному выводу, к которому другие четверо только приближались, следуя за его словами. Но с другой стороны, она, как и сам слуга, куда более тесно и прямо работала с Мостом и её супругом, чем другие видящие в комнате.
Слуга наблюдал, как пять светов причудливыми разрядами сворачивались над их головами. Каждый обдумывал последствия слов старшего, чем это грозило лично им в последующие месяцы.
Пока они занимались этим, слуга прочувствовал это внезапной томительной вспышкой.
Это был исторический момент.
Мир вновь менялся.
Он, благословенный слуга и верный последователь, только что стал свидетелем, как эти самые слова запустили эти перемены.