На этот раз Андрей вернулся в туалет во всеоружии. Он стянул рубаху, комом бросил на сливной бачок и принялся приматывать пистолет к животу клейкой лентой.
Придумать этот способ оказалось куда проще, чем исполнить, — лента не хотела приставать к вспотевшему телу, поэтому пришлось извести почти весь рулон. Зато теперь можно быть совершенно уверенным, что пистолет не вывалится даже на марафонской дистанции. Надев рубаху, Андрей даже улыбнулся, нервотрепка последнего часа показалась ему пустой и мелкой.
Остатки рулона скрылись в глубинах сливного бачка — судя по состоянию крана сантехник не заглядывал туда очень давно. Чугунная крышка звякнула и встала на место надежно, как могильная плита.
— Концы в воду, — довольно шепнул Андрей и привычной расслабленной походкой вышел из туалета.
Повозившись с «девяткой» и доведя ее до ума, он взялся за другую работу, хотя запросто мог сделать вид, что по-прежнему копается с клапанами. Но на этот раз бездельничать хотелось меньше всего, работа занимала мозги, отвлекая от беспокойства по поводу незаконно приобретенного оружия. Не просто незаконно приобретенного, а в буквальном смысле спертого из-под самого носа опасных преступников. Хулиганы-то такое добро, поди, не таскают… Да и какие ж это были бы хулиганы? Нет… Тут уж шутки в сторону.
В момент передачи отремонтированного «форда» хозяевам Андрей не спускал с них глаз, но все было тихо. Эдик, открыв капот, показал им место поломки сверху, после чего попрощался с ними как ни в чем не бывало.
Выскочив со станции, Андрей поискал глазами канаву, но ничего подходящего в окрестностях не было, да еще, как назло, у перекрестка курили возле патрульной машины двое гаишников. На троллейбусной остановке полно народу, подходят со всех сторон. Часы пик.
Ладно, проще выкинуть в море, тогда уж точно — концы в воду.
В троллейбусной толчее Андрею казалось, что каждый считает своим прямым долгом ткнуться локтем в пистолет. Поначалу сердце испуганно замирало, но озираться пришлось зря — никому до него не было дела. Сумки, авоськи, уставшие взгляды…
На седьмой остановке двери с шипением отворились, выпустив в вечернюю суету разноцветную реку народа. Центр.
Горячий ветер дул вдоль бульвара, наполняя город теплом и густым запахом моря, машины утюжили асфальт проспекта, добавляя к запахам шелест резины и урчание утомленных моторов.
Андрей перешел дорогу и углубился в бульварную тень. Народу тут тоже хватало, открывались вечерние ресторанчики, глухое цыканье музыки смешивалось с заметным шепотом моря.
От пистолета лучше всего избавиться на мысу за диким пляжем, там в это время вообще никого нет, разве что одинокая компания распивает вино из пластмассовых стаканчиков, или влюбленная парочка скрывается от посторонних глаз.
Андрей спустился на набережную, пестревшую разноцветными зонтиками летних кафе, и двинулся к мысу вдоль моря, разглядывая радужную нефтяную пленку, игравшую на волнах. Солнце пристально смотрело с небес, спешило отдать миру последний вечерний жар.
Ресторанчик «У Марка» на вид мало чем отличался от других, но был связан с недавним, к тому же очень неприятным, воспоминанием. Андрей невольно шевельнул плечом, хранившим след ножевого удара. Хотя сам виноват, чего уж там… Черт-те чем могло кончиться, если бы хозяин ресторана не подъехал к набережной.
Андрей вздохнул, вспоминая подробности злополучной ночи. Вступился, называется, за девчонку… Думал, что с двумя противниками, довольно хлипкими на вид, справится запросто, но силенок не оценил. Хотя с другой стороны… Ну а если бы оценил? Не стал бы ввязываться? Смотрел бы, как подвыпивший щенок бьет девушку по лицу? Гниды…
Кулаки сами собой сжались, но стыд от бесславного поражения в той драке жег сильнее злости. У двоих ублюдков были ножи, а к ножевому ранению Андрей оказался не готов ни морально, ни физически. Испугался крови, шарахнулся от боли, получил ногой в колено. Потом били жестоко, добавляя к силе и злобе кураж легкой победы.
Андрей уже ничего не соображал, когда его тащили к воде — перед глазами плыли кровавые пятна, левая рука, пробитая отточенной сталью, висела плетью. Утонул бы, конечно, но к ресторанчику вовремя подъехал хозяин. Разбираться не стал. И так видно — двое бьют одного.
Когда Марк, подобно черному вихрю, рванулся в бой, Андрея бросили на бетон набережной! Малоприметный хозяин ресторанчика смел их, будто ковш бульдозера — каждый его удар достигал цели, а кулаки противников встречали лишь темную пустоту. Один попытался выставить нож, но Марк не обратил на это внимания, разнеся челюсть противника вдребезги — весь бетон забрызгало кровью. Так в американских боевиках сносит голову пулей. А тут — кулак. Это Андрея до глубины души поразило.
Перевязав рану Андрея прямо в ресторанчике, Марк молча отвез его домой. Их отношения после этого нельзя было назвать дружбой — Марк просто забыл о происшествии и Андрея не узнавал. Но самого Андрея так и тянуло зайти на набережную, посидеть с чашкой кофе или бокалом вина. Он не решался признаться себе, что ходит туда из-за Марка, из-за совершенно незнакомого человека, спасшего ему жизнь. И только сегодня понял — манила его надежда. Надежда на то, что рядом с Марком может произойти нечто такое, что вырвет из привычного каждодневного круга, из тесного южного городка, из необходимости каждый день ходить на работу.
Невеселое воспоминание, возникавшее каждый раз, когда Андрей оказывался на набережной, в этот день натолкнуло на необычную мысль. А стоит ли выбрасывать так просто доставшееся оружие? Нигде ведь не засветился! Зато — если что… Если еще кто-то вздумает встать на пути с ножом… Двадцать патронов в обойме! Лучше пять лет отсидеть за превышение необходимой обороны, чем сдохнуть от руки каких-то ублюдков.
Андрей остановился и глянул на вывеску ресторана. «У Марка» — красный неон полыхал в стекле. Вот так. Андрей облегченно улыбнулся и решил зайти. Теперь тяжесть оружия не давила, не жгла, а грела ощущением силы.
МАРК
В кабинете хозяина ресторана мерно урчал кондиционер, наполняя воздух прохладой. За окном густая южная ночь роняла в теплое море капли звездного света. Хозяин грузно поднялся из кресла, собрал на столе разбросанные бумаги и запер их, лязгнув дверцей сейфа. На вид ему было лет сорок, темная бородка, волосы стянуты в хвост на затылке. Жилистый, крепко сбитый. Пиджак не мог скрыть, как перекатываются валики мышц. Казалось, он слишком тяжел для такого роста, но двигался легко, словно кошка.
Из другого сейфа, спрятанного под столом, он достал несколько тугих пачек долларов и маленький дамский пистолет с перламутровой рукоятью. Деньги спрятал во внутренний карман смоляного бархатистого пиджака, а пистолетик неохотно сунул в карман.
Дверь в кабинет приоткрылась, и хозяин бросил на вошедшего быстрый взгляд.
— Фу, напугал… Стучаться учили? — спросил он.
— Тебя напугаешь. — Широко улыбнулся вошедший. — Ты надолго, Марк?
— Как получится, — с явным сожалением вздохнул хозяин. — Ничего, справишься и без меня.
— Справлюсь. Там тебя какая-то девушка очень настойчиво просит.
— Не до девушек, — буркнул Марк.
— Говорит, что у нее для тебя важная информация.
— Назвалась?
— Да, говорит, что зовут Марина.
— Тогда понятно, — отмахнулся Марк. — Кажется это барышня, желающая купить ресторан. Но его продажа в мои планы не входит.
— И это правильно! А то привыкай потом к новому начальству. Кстати, отпустишь меня пораньше? Хочу с дочкой в театр сходить.
— Езжай, — кивнул Марк. — Только к закрытию надо заехать обязательно, часов в одиннадцать.
Оставшись в одиночестве, хозяин вынул из того же сейфа свернутую в рулон карту и разложил на столе. Карта была нарисована тушью на толстом пожелтевшем листе, похожем на лоскут высохшей кожи. На ней выпукло были изображены горные цепи, болота с островами, густые леса. Взяв со стола линейку, Марк измерил интересовавшее его расстояние, тяжело вздохнул и недовольно откинулся в кресле. Надо спешить. До отлета оставалось два часа, а еще до аэропорта надо добраться.