— Джови, — шептал голос, эхом прокатившийся вокруг меня.
Он пронесся в моем мозгу, пронзив все мои чувства и заставив меня замереть. Это был его голос; голос тени. Чернота вокруг меня сжималась все сильнее, угрожая разорвать меня пополам, и мне удалось лишь хныкнуть.
— Ты так красива, когда борешься, — шепот обвивал меня, лаская мою кожу и оставляя за собой мурашки. — И ты - моя.
— Джови! — Кто-то встряхнул меня за плечо, его прикосновение вытащило меня из кошмара. Пальцы прижались к моей шее, проверяя пульс. — Джови, проснись.
Я застонала, испытывая облегчение, что наконец-то смогла издать звук, и открыла глаза. Мое зрение было туманным, пока глаза привыкали к тусклому свету, и передо мной возникло обеспокоенное лицо Леннон. Она прижимала к уху телефон —мой, судя по чехлу— и в её глазах читалась паника.
— Что ты делаешь? — спросила я, мой голос прозвучал как кваканье. Тело болело, но пульсирующая боль пронзила руку, напомнив мне о том, что произошло перед тем, как я потеряла сознание. Я разбила зеркало в прихожей и, вероятно, лежала в куче битого стекла.
Просто замечательно.
Она проигнорировала меня, вместо этого ответив на телефонный звонок.
— Да, здравствуйте? Мне нужна скорая.
— Нет, не нужна, — возразила я все еще хриплым голосом. Я резко села, мой желудок заурчал от резкого движения. — Повесь трубку.
Она прикрыла телефон рукой, сузив глаза.
— Ты шутишь? Ты была без сознания и истекала кровью. Нам нужна скорая.
— Не нужна. — Леннон явно не в своем уме. Мы не могли позволить себе поездку на «скорой», даже если бы она мне понадобилась. Может, это и выглядело плохо, но я не умирала. В худшем случае мне нужно было наложить швы на рану на костяшке пальца, но в остальном я в порядке. — Со мной всё хорошо.
На другом конце линии раздался приглушенный голос, который, вероятно, спрашивал наш адрес, чтобы можно было отправить машину скорой помощи, но Леннон смотрела на меня, молча размышляя. Ее челюсть двигалась вперед-назад, и я видел, как за ее обеспокоенным взглядом вращаются колесики.
— Мы не можем себе этого позволить, Лен, — сказала я, помассировав висок неповрежденной рукой. — Пожалуйста, повесь трубку. Я в порядке.
Я видела, что ей не хотелось отключаться. Она хотела, чтобы они отправили «скорую», которая отвезла бы меня в ближайшую больницу в паре миль отсюда. Она хотела позаботиться обо мне, хотела убедиться, что со мной все в порядке. Я читала ее, как книгу, и точно знала, о чем она думает. Она боялась повторения нашей ошибки с мамой, когда мы ждали, пока не стало слишком поздно.
Но я не была мамой, и это было совсем не то же самое. Я действительно была в порядке, не считая боли и небольшого количества крови, и я знала, что она поверит мне, если я буду достаточно настойчивой.
— Леннон Грей. — Мой голос был ровным, и я бросила на нее нетерпеливый взгляд. — Я в порядке.
Она подождала еще секунду, и приглушенный голос на другом конце линии зазвенел у нее в ухе, прежде чем она наконец вздохнула. Пробормотав извинения, она повесила трубку и нахмурилась.
— Ну?
— Что, «ну»? — Я подвинулась, стараясь избегать осколков зеркала вокруг себя.
Она фыркнула и посмешила помочь мне, протягивая руку. Я взяла ее, позволив ей помочь мне подняться, и немного покачнулась, прежде чем обрела равновесие.
— Что, черт возьми, случилось, Джови? — Она указала на разбитое зеркало. — Оно не просто разбилось и вонзилось в тебя. Почему у тебя течет кровь?
Мой желудок скрутило при мысли об отражении тени, о том, как он возвышался надо мной, прежде чем все вокруг почернело. Ледяной страх охватил меня, заморозив внутренности. Как я расскажу ей о случившемся? Что я скажу?
Часть меня хотела ответить, сбросить с плеч груз, который так долго тяготил меня, но у другой части тоже были вопросы.
— Где ты была? — Спросила я, игнорируя ее вопросы. Как бы я ни боялась тени, я также, если не больше, боюсь потерять ее. Страх, который я испытала, не найдя ее, был ощутимым, и во многом благодаря ему я вообще попыталась вызвать фигуру в капюшоне. — Тебя не было дома, когда я вернулась.
Ее глаза сузились, и она скрестила руки на груди.
— Ты ведь шутишь, да? Насколько это вообще сейчас важно?
— Потому что ты меня напугала, — огрызнулась я, смотря на нее с обидой. — Я не могла тебя найти, твой телефон сразу переключился на голосовую почту. Подай на меня в суд за то, что мне не все равно.
— Телефон разрядился. — Ее повышенный голос отразился от голых стен, заставив меня вздрогнуть.
Я знала, что она разозлилась, потому что нужно было очень постараться, чтобы заставить ее кричать, особенно на меня. Она всегда была такой стоической, такой спокойной. Она была неизменным столпом силы, лицом рациональности. В этом мы и отличались.
Я была эмоциональной, той, кто всегда чувствовал слишком много. Я носила свои эмоции на рукаве, выставляя свое сердце на всеобщее обозрение.
И сейчас мое сердце болело.
Мы с Леннон редко спорили, а тем более ссорились, но сейчас казалось, что между нами все рушится. Все из-за тени, которая медленно разрушала мой рассудок и уничтожала мою жизнь.
Я подняла руку, чтобы посмотреть на нее, и у меня свело живот от вида кровавой раны между костяшками пальцев. К счастью, она оказалась не такой глубокой, как мне показалось вначале, и швы, скорее всего, накладывать не придется. Если повезет, можно обойтись суперклеем.