Теоретически и она могла бы родить и вырастить ребёнка, но аргументы Руденко против этого были слишком очевидны. Не стоило плодить в Империи новых ведьм и колдунов, подобных Ефросинье, а уж с генетикой никак не поспоришь. Можно было взять приёмное дитя, чтобы порадоваться вместе с ним, но охранительницу такой вариант не устраивал. Немногим лучше кота-робота, который сейчас неподвижно лежал в квартире на Земле.
Пока механики фиксировали вычурные наплечники и налокотники, Пронина думала и об Одержимом. Пиксель рассказал о ксеноартефакте, который был нужен человеку в маске. Кинжал Пастырей… Если верить пирату, то оружие мощное, хоть и слабее ядерной бомбы или гранатомёта.
Чем же оно так важно для Империи, если сам Баррада обеспокоился? Ведь кинжал лишь резал прочные материалы и неким образом воздействовал на чужацкую электронику. А что, если есть некие особые вещи, которые можно повредить только им? Например, печально известная среди охранителей чешуя Леди Серпентиры…
Скоро Ефросинья сама всё узнает. Прижмёт к стенке Одержимого здесь, на Великородине, и допросит. Полностью облачённая в комплект белой брони, разработанной Надей, охранительница выпрямилась. На толстых подошвах сабатонов она была выше техников Бюро. Пронина не надела только шлем — пусть трусливый террорист, который прячется под маской, знает свою смерть в лицо.
— Да защитит сегодня Император меня, мой народ и моих близких, да направит он мой меч на Своих врагов, да обрушит он Свою ярость на порчу Разрушения, — сосредоточившись, Фрося прочла молитву.
В первую очередь она думала о Груше. Пусть сестра внемлет разуму и встретит тысячелетие Империи в спокойном месте…
— Аминь, — хором ответили механики.
— Аминь, — кивнула Пронина.
Размещённый на спине реактор тихо заурчал. Прицел пистолета опустился рядом с правым глазом Фроси. Автоматические двери разъехались, и Пронина зашагала по серому бетонному коридору.
— Надя, приём, проверка связи, — охранительница активировала коммуникатор на запястье.
Над её правой рукой выросла плоская голограмма Мышкиной, которая трудилась за компьютером.
— Я тебя слышу, подруга, — отозвалась Надя, одновременно печатая на клавиатуре. — Матвей Сеич любезно предоставил мне доступ к здешним планам, так что мы врага не упустим.
— Ты видишь все этажи? — спросила Фрося.
Она обогнула двух беседующих офицеров Бюро и очутилась в тюремной секции. Вдоль обшарпанных стен тянулись решётки, и за некоторыми сидели предатели — бледные и жалкие. Истощённые мужчины и женщины со впалыми глазами провожали охранительницу ненавидящими взглядами.
— Убийца! — кто-то крикнул ей вслед.
— Палач!
— Ты сдохнешь!
Фрося пропускала слова заключённых мимо ушей. Что ж, если Одержимый выпустит их, как узников Кроуярда, то раздаст ли им оружие? И выстоят ли они хотя бы недолго против Бюро Великородины?
— Да, все нижние, — подтвердила Мышкина.
— Подозрительные сигнатуры?
— Ничего. Абсолютно.
— Значит, будем ждать.
— Матвей Сеич сказал, что Одержимому нужны данные из серверной номер четыре. Меня такая осведомлённость настораживает, но…
— Говори по существу.
— Ты можешь ему верить.
В этом — да, а вообще не стоило.
— Допустим, — сдержанно ответила Пронина.
— В конце тюрьмы поверни налево, поднимись по технической лестнице и…
— Нарисуй лучше карту.
— Две секунды.
— И раз, и два… — подколола Фрося подругу.
— Да ладно тебе! — картинно возмутилась та.
Охранительница повернула налево.
— Спасибо, что скрасила моё пребывание в том коридоре, — улыбнулась Пронина.
Слава Императору, тут были только стены и никаких камер.
— Ща, — голографический экран уменьшился.
На нём вместо Нади появился синий план здания с красной линией пути и стрелочкой, обозначавшей Фросю.
— Вижу, подруга, — ответила Пронина. — Отряд «Лев», займите северо-западное крыло. Отряд «Орёл» — юго-восточное. Сержант Козлов, пришли своих ребят.
— Так точно, госпожа охранительница, — прохрипел тот.
Фрося поднялась по металлической лестнице, громыхая сапогами, и попала в новый коридор — такой же зеленовато-серый и невзрачный. Длинные лампы на потолке заливали помещение неярким светом.