Заставив себя подняться, корсар активировал голографический проектор. Над диском устройства появилась фигура темноволосого человека в зелёной рубашке и кожаной куртке. Пиксель неторопливо вгляделся в лицо собеседника. В статном тридцатилетнем мужчине с небольшой полнотой и короткой стрижкой едва угадывался щуплый лохматый подросток, который бредил всякими теориями и хотел застроить Галактику утопическими башнями.
— Ну, здравствуй, Ральф, — со знакомыми интонациями произнесла голограмма.
Ральф… Пиксель так давно не слышал это имя, что уже перестал считать его своим.
— Привет, Малыш Грюня, — меланхолично ответил корсар.
Прозрачный Фридрих слегка смутился, но сделал вид, что пропустил обидное прозвище:
— Прошу прощения, что хотел убить тебя, мой старый друг. В этом не было ничего личного. Я разрушитель, ты служишь Империи, а между нами была война.
Пиксель пощёлкал по клавиатуре, чтобы определить местоположение сигнала, но не смог.
— Ты позвонил, чтобы извиниться? — поинтересовался корсар.
— Нет, ради этого не стал бы, — улыбнулся Грюнвальд. — У меня есть информация, которой я должен поделиться.
— И какая?
— Я знаю, где скрывается Одержимый, — твёрдо сказал Фридрих.
— Что? — Пиксель замер.
— У меня в Тёмном Замке есть надёжные источники, и они сообщили, что база Одержимого находится на X-5. На маленькой ледяной планете в секторе Авернус.
— И какого змея ты мне это сообщаешь? — вспылил корсар. — Разве он не ваших рук дело?
Грюнвальд рассмеялся.
— Было бы всё так просто, Ральф… Одержимый для меня — такой же враг, как и для тебя. Он готов нарушить шаткий статус-кво между Империей и Замком. Поэтому сейчас я помогаю тебе и хочу, чтобы имперское правосудие его настигло.
Поразмыслив, Пиксель произнёс:
— Спасибо, Фридрих.
— Мне не жаль тебе посодействовать.
— Это лишнее.
— Возможно.
— Ну, бывай, Красный Гюнтер, — Пиксель понял, что этот разговор больше ничего бы не принёс. — Хотя стой! Как там Хелен? С ней всё в порядке?
Грюнвальд молча ушёл в сторону, и его место заняла девушка. Длинные русые волосы спадали на узкие плечи. Зелёное платье, расшитое узором в виде листьев, подчёркивало изгибы тела. Из-за голографического свечения казалось, будто Пиксель встретил призрака или доброго духа природы.
И это круглое лицо с живыми глазами для корсара действительно принадлежало призраку прошлого. В отличие от Грюнвальда, Хелен Нельсон почти не изменилась со времён тюрьмы. Её глаза так же излучали жизнь и тепло, а в уголках рта проступали весёлые морщинки. Разве что черты лица стали чуть жёстче и печальнее.
— Привет. — Он тут же узнал этот голос.
— Хелен… — корсар невольно потянулся к голограмме. — Как ты? Как тебе там в Тёмном Замке?
— Хорошо. Здесь мой дом, друзья и единомышленники, — ответила девушка.
Пиксель взгрустнул.
— Не хочешь как-нибудь встретиться? — предложил он. — Вспомнить былые деньки, тюрьму…
— Не думаю, что это нужно, — покачала головой Хелен. — Не питай надежд, Ральф. Я уже давно начала новую жизнь. У меня есть муж и дочь.
Корсар закрыл глаза и снова открыл.
— Цапфер?
— Ты что, — рассмеялась девушка. — Он самовлюблённый придурок. Моего мужа зовут Фредерик, почти как Грюнвальда. И он хороший человек.
— Я надеюсь, что ты с ними счастлива, — вздохнул Пиксель.
— Это да, — задумчиво ответила разрушительница.
— Рад это слышать, — слова тяжело легли на душу корсара, как признание неприятного факта.
— А как поживают Босс, Антимон и Михаил?
— Все они живы и служат на моём корабле. Михаил — канонир, Антимон — конечно, врач, а Босс вообще старпом.
— Что? Этот увалень? — неподдельно удивилась девушка. — Ну, удачи тебе, Ральф. Поймай Одержимого и найди своё счастье.
— Это завсегда, — подмигнул он. — Ну, пока, Хелен. Тебе тоже удачи!
Голограмма замерцала и потухла. Обречённо вздыхая, Пиксель протёр лоб. Хелен Нельсон, с которой многое его связывало в прошлом, теперь была потеряна. И, похоже, навсегда. Пути окончательно разошлись, и у всех своя судьба. Так и считал капитан всё это время, но сейчас реальность убила все тусклые огоньки надежды в его душе.
— Так! — он взял себя в руки. — Надо сказать Прониной про Одержимого!