И только в непосредственной близости от Пикселя не было врагов. А впереди маячил голубой свет, в котором чернела высокая и длинная фигура Одержимого. Должно быть, настоящего, а не самозванца. Капитан бросил взгляд на Пронину, которая сцепилась со сворой пиратов. На Антимона, который лихо проткнул клинком одного из них. На сержанта штурмовиков, из бронежилета которого торчала рукоять ножа. А затем — на человека в маске, который стоял вдали.
Это был шанс. Шанс покончить с тем, что началось на Скумринге. И узнать всю правду.
Крепче сжав пистолет и саблю, капитан направился к дверям. Перешагнув через порог с чёрно-жёлтыми полосами, Пиксель попал в обширный цех, едва освещённый тусклым зимним солнцем. У больших окон с разбитыми стёклами пылилось заводское оборудование.
Почти всё пространство вдоль стен с обеих сторон занимали громадные металлические ящики с приборными панелями и трубками, тянувшимися с потолка, длинные конвейеры, шестерни… А в торце размещались баллоны с газом и несколько роботов-погрузчиков. Деактивированные автоматоны на гусеничных платформах уныло опустили руки и головы. Под потолком цеха на цепях колыхались продолговатые лампы. Холодный ветер завывал в толстых оконных проёмах, продувая всё помещение внизу.
Там, где некогда множество рабочих трудилось во благо Империи, а потом — Разрушения и застало смену власти много раз, стоял Одержимый. Его золотистая маска и серебристые лезвия на руках опасно блестели. Чёрный плащ прикрывал ноги, придавая всей фигуре вид мрачного дерева с маленькими веточками-шипами на плечах и без листьев. При появлении Пикселя Одержимый плавно развёл руки и сделал лёгкий приветственный кивок.
Позади что-то зашумело. Капитан обернулся: дверь за ним закрылась. Автоматические створки сомкнулись, и небольшое облачко тумана перед ними испарилось насовсем.
— Привет, Карл, — произнёс Пиксель с металлическими нотками. — Теперь ты мне всё объяснишь.
Глава 30
Выбор
Пиксель всматривался в маску Одержимого. В золотистой зеркальной поверхности отражалось помещение завода, посреди которого краснела тонкая фигура корсара. Что же испытывал Карл за этой непроницаемой стеной?
— Сначала ты устроил переполох на Рейвенхольде, а потом взорвал тысячи людей на Великородине, — в голосе Пикселя звучали злость и горечь. — Мужчины, женщины и даже маленькие дети — все они погибли в один миг. Ты настолько ненавидишь Империю, что готов в борьбе с ней пойти на такие чудовищные жертвы?
Капитан в красной куртке навёл на человека в маске пистолет. Рука почему-то дрогнула.
— Я не убивал их! — искусственным басом выпалил в ответ Одержимый. — Меня подставили!
— И кто же? — жёстко спросил капитан, не опуская дула.
— Те, кто спас меня от смерти! — прокричал террорист.
Он по-прежнему стоял в центре — слишком спокойно и непринуждённо для того, кто был под прицелом.
— Не с теми людьми ты связался, Карл… — печально вздохнул Пиксель.
— Я просил тебя помочь, — тон Одержимого стал неожиданно ровным. — Помочь от них избавиться.
— Ты не заслуживаешь моей помощи, — с презрением бросил корсар. — После Великородины — точно.
— Сегодня всё решится, Пиксель.
— Уж в этом ты прав…
Выйдя из себя, корсар выпустил в Одержимого несколько зарядов. Пули пролетели сквозь чёрный плащ, а террорист остался цел и невредим.
— А-а-а-а-а! — капитан исступлённо бросился в атаку с саблей.
— А вот этого делать не стоило, — прозвучал тягучий бас.
Одержимый каким-то образом очутился за спиной Пикселя и двумя движениями выбил клинок и пистолет из его рук. Тот, кто стоял перед корсаром, исчез в голубой ледяной дымке.
Капитан не растерялся. Он кулаком нанёс Одержимому удар под дых, и разбойник с хриплым криком отшатнулся назад. Опомнившись, враг начал бить руками в чёрных перчатках — прямыми ладонями, как в единоборствах Империи Синто. К удивлению Пикселя, эти точечные удары оказались весьма болезненны. Но что было более странно — Одержимый словно забыл о лезвиях.
Корсар принял боевую стойку, держа левый кулак впереди для защиты, и сосредоточился на движениях противника. Тот двигался из стороны в сторону, будто гадая, откуда нанести удар. И наконец попал Пикселю в бок. Корсар в долгу не остался и сделал хук правой. Казавшийся прочным зеркальный материал маски превратился в нижней части в жёлтую труху.
— Давай закончим этот фарс, мой старый друг, — произнесли губы Карла.