— Зачем? — не понял Пиксель.
— Об этом позже. В общем, на Рейвенхольде я заручился поддержкой охранителя Эпплуорта, который тайно ненавидел Империю. Он помог мне и похитить членов местного Парламента, и проникнуть в Рейвентауэр, и отвлечь внимание охранительницы Прониной, которая прилетела туда с Земли. Я нашёл в серверной данные, но они были зашифрованы. «Чума» их расшифровала, но не знала, что я действовал на опережение. Не догадывалась, что отчаявшийся псих с лезвиями с помощью чёрного рынка и собственного ума сам найдёт способ взломать имперскую защиту. И подсунет ей архив уже без нужных файлов или с ложными сведениями.
Карл смотрел на Пикселя и торжествующе улыбался.
— Впрочем, я рассматривал и другой вариант — что кину «Чуму» ещё на Рейвенхольде и улечу с тобой. Для этого я и подстроил всё так, чтобы ты лично подрался со мной и снял с меня маску.
— Ах ты хитрый гад… — покачал головой корсар.
— Но этого не произошло — имперцы прибыли раньше, чем я надеялся, — Птитс проигнорировал его слова. — Мне пришлось ждать нового шанса. Отдать «Чуме» чистые данные с наводкой на Великородину, а потом — проникнуть в Красный Дом в Престольном.
— И чтобы туда попасть, ты убил тысячи людей, в том числе и маленьких детей? — вспылил Пиксель.
Он снова захотел врезать Карлу, но решётка мешала.
— Нет, — печально ответил Птитс, закрыв глаза. — В исходном плане не было взрывчатки. Только голограммы и речи с экрана. Иллюзия того, что я взял мирное население в заложники. Но «Чума» заподозрила меня. Она велела Крысюку, моему старпому, устроить взрывы по всему проспекту, — он со скорбью взглянул на капитана. — Это чтобы я чувствовал вину и стал ещё более злым и управляемым. За это я потом выпотрошил Крысюка и всех, кто ему помогал. Лично и без пощады.
— Увы, это не вернёт погибших, — с горечью сказал Пиксель. — Не поможет их семьям…
— Знаю, и то, что я допустил подобное, будет лежать на мне вечно, — Карл уставился в одну точку. — Но тогда я смог обернуть обстоятельства в свою пользу. Ещё одно ружьё, повешенное мной на стену, неожиданно выстрелило. Хосров — молодой легкомысленный Лорд Разрушения, который присоединился к «Чуме» за компанию. Раньше он прилетал ко мне на X-5, и мы много говорили на всякие философские темы. О гуманизме и том, насколько праведны пути организации. Я таким образом хотел посеять в его голове сомнения — и они проросли, лишь когда он на моём примере убедился, какими чудовищными могут быть последствия. И тогда он в подземелье Тёмного Замка освободил пленника «Чумы» — Грюнвальда, который чуть не раскрыл заговор по поручению Леди Серпентиры. Хосров выдал Фридриху местоположение моей базы, тот уже сообщил тебе, а ты — имперцам. И вот я здесь, в уютном карцере со старым другом. Далеко от «Чумы» и от Империи.
— Да уж, ловкий сукин сын, — хмыкнул Пиксель. — Выходит, ты всех сделал своими пешками: Эпплуорта, этого Хосрова, Фридриха, всю свою команду, а теперь меня? И я рискнул жизнью и репутацией, чтобы сыграть роль в твоих шахматных партиях…
Карл с трудом всё же поднял спину и сел на койку.
— Подумай, — он посмотрел капитану в глаза. — Ты ведь сам почему-то поступил так, а не иначе. Не сдал меня Прониной, хотя у тебя была возможность. Не добил меня вместе с ней, хотя ты мог. Что-то внутри тебя заставило так поступить. Не я. Не какая-то внешняя сила, а ты сам.
Пиксель вспомнил всё, что произошло с ним за последнее время. Избиение туриста на Зекарисе. Слова Лысой Бороды на Кровавом Пределе. Расстрел сбежавших узников Кроуярда. Несправедливый арест всех корсаров «Аркана» и ужасную казнь Эпплуорта на Рейвенхольде. Готовность Прониной расстрелять Хаямуру лишь из-за разреза глаз — и закономерный уход рулевого из команды.
— Ты… — Пиксель прервался. — Не только внутри тебя одни противоречия. Во мне борются корсарский прагматизм и… стремление к справедливости, что ли. Я подался в «космические волки» не только для того, чтобы летать по планетам и нехило зарабатывать. Я ещё хотел помогать людям. Защищать их от пиратов, разрушителей и чужаков. Спасать обездоленных от голода. И за последний месяц я увидел столько несправедливости со стороны Империи, что какая-то часть меня начала этому противиться. Я и раньше видел, что моё правительство далеко не сахар, но на фронтире оно творит меньше беспредела, чем в центральных мирах, где я побывал лишь недавно. И всё это… вылилось в то, что вылилось.