- Вот мой дом, - указала проводница. – Милости просим.
Она поклонилась, отворив двери в ветхую хибару.
«Вообще-то у нас принято вперед пропускать даму. Ну да ладно, «если женщина просит», - вспомнил он отрывок из старой песни. – Зайду».
Сейчас девушка выглядела несколько иначе. Взгляд вместо растерянного стал каким-то напряженным, а от слез не осталось и следа.
«Своеобразный способ приглашать в гости приглянувшихся кавалеров», - пожал плечами студент. Он снова приписал странности поведения очаровательной девицы на счет своей неотразимости.
- Извини, - услышал кавалер сзади. После чего получил резкий толчок в спину. Дверь захлопнулась, но сама красавица в дом так и не вошла.
- Ну, привет! – раздался из темноты хриплый голос. В избе «неотразимого мужчину» поджидал неприятный сюрприз. – Вот ты нам и попался.
«Зря я не пропустил Крилу вперед. Иногда правила хорошего тона могут спасти жизнь, - заметив рундайца, с сожалением подумал Марицкий. – Вляпался, как последний лопух. Еще и лук умудрился оставить на лошади».
- Здравствуйте, - неуверенно ответил Эдуард.
- Ты избранный? – пробасил второй, более молодой рундаец, который нелюбезно помог войти гостю.
- Кем? – заволновался «эльф», предположив, что его поймали для принесения в жертву.
- Хватит чепуху молоть! Или ты сейчас же ясно отвечаешь на наши вопросы, или становишься бесполезным хламом. А от хлама мы быстро избавляемся.
Чтобы показать, что он не шутит, незнакомец одновременно метнул три клинка, которые вошли в деревянную стену над головой студента.
- Не кипятись, Ренгид, - первый рундаец подошел к полуживому Эдуарду и неторопливо, один за другим вытащил ножи из дерева. – Вполне возможно, паренек и сам ничего не знает.
- Конечно, не знаю, - заикаясь на каждой букве, вымолвил «паренек».
- Тебя как зовут?
- Эдуард.
- Эдуард? - словно пробуя его имя на вкус, протяжно произнес старший. – Странно. Почему тогда ты не владеешь магией?
- Не знаю.
- Не знаешь, и не надо, - без эмоций произнес убийца, возвращая клинки подельщику. – Как трюк с лошадью?
- Замечательно, - восторженно ответил Ренгид. - Никогда не думал, что высохший плод росянки на такое способен. Его конь, - рундаец кивнул на пленника, - чуть не сшиб хозяина, а потом минут пять не мог прийти в себя.
- А ты сомневался.
«Вот гады, и это они подстроили!» - со злостью подумал Марицкий.
- Шагрид, - снова заговорил второй злодей, заметив ожесточенный взгляд «эльфа», – по-моему, от сосунка толку - что меда с трутня. Давай с ним кончать.
- Зачем торопиться? Этот юноша нам еще пригодится. Правильно я говорю? - обратился Шагрид к студенту.
- Я все сделаю, что прикажете, - поспешил заверить тот.
- Вот видишь! Сейчас он напишет небольшое послание своим друзьям. А ты пока можешь отпустить брата этой дурехи, - распорядился старший.
- Зачем? Чтобы она позвала людей?
- Дурак ты, Ренгид! Пока у нас остаются ее родители и сестра, девчонка будет делать все, что мы прикажем. А вот если сейчас не выпустим пацана, как обещали, она действительно позовет народ.
- Так давай перебьем сразу всех. Чего зря рисковать?
- Ты обещал вернуть девице брата, - напомнил Шагрид.
- Я не уточнял, что живым.
- Хорошо, а записку в харчевню ты сам отнесешь? Остынь. Сейчас выпустим мальчишку и пообещаем ей не трогать остальных. А потом посмотрим…. Если что-то пойдет не так - ее услуги еще могут понадобиться?
- Сложно все у тебя, Шагрид. Действовать нужно проще.
- Ты давно в легионе?
- Третий год, - гордо пробасил Ренгид.
- А я - двадцатый. И поверь: знаю, что делаю.
Менее опытный рундаец прикусил язык. Ему было хорошо известно, что мало кому удавалось прослужить в легионе более пятнадцати лет, а тем более - на оперативной работе. Как правило, девяносто процентов гибли в первые пять лет. Через десять большинство из тех, кто сумел выжить, уходили на заслуженный отдых, устраиваясь личными телохранителями к высокопоставленным чиновникам. А тем единицам, кто продержался более пятнадцати годков, предлагали высокие должности в охранных структурах при дворе его величества. Шагрид являлся исключением из всех правил. Он не ушел на пенсию, отказался от спокойной жизни и продолжал выполнять самые важные поручения высшего руководства легиона.