- Хотел лучше рассмотреть тебя, Шагрид. В Сарге ты мне этой возможности не дал.
- Вот тебе и раз! – воскликнул матерый спец серого легиона. – Не помню, чтобы нас представляли друг другу. Меня вообще мало кто знает. Среди живых. Откуда тебе известно мое имя?
- Одна бабка сказала. По большому секрету, - Сомов специально затягивал разговор с убийцей, чтобы дать своим друзьям как можно больше времени.
- Особым любопытством я не страдаю, а потому расспрашивать про «бабку» не буду.
- А я, наоборот, крайне любознателен. Будь любезен, объясни мне, бестолковому, почему твои собратья так настойчиво желают препроводить нас на тот свет? Я абсолютно не могу припомнить, где и когда мои люди успели перебежать дорогу рундайцам. Хотя, - Михаил специально сделал небольшую паузу, - откуда тебе-то это может быть известно? Обычно заказчики не посвящают наемников в подробности.
- Ошибаешься, мне как раз все известно. Только почему ты думаешь, что я вдруг стану об этом рассказывать?
- Сам же сказал - я тебе понравился.
- Это еще не повод.
- А что может быть поводом?
Шагрид усмехнулся:
- Если ты сегодня выберешься из этого леса живым, то обещаю подумать над твоим вопросом.
- Буду стараться. Но и ты меня не подведи, а то вдруг мне и спросить будет не с кого. Кстати, не пора бы вернуть Эдуарда. Я сюда пришел за ним и предупреждаю: если ним что-нибудь случилось, я за себя не ручаюсь.
- А ты наглец! Недаром мне сразу понравился. Жив твой стрелок. Правда, это ненадолго. Но даю слово, он умрет лишь после тебя, - Шагрид плавно провел ладонью над поясом, и в его руке зазвенела, распрямившись, гибкая сталь. - Что ж, посмотрим, чего ты стоишь в деле.
- Минутку, - Сомов остановил готового ринуться в бой противника. – Сначала я хочу убедиться, что Эдуард действительно жив. Вдруг это лишь пустые слова.
- Пожалуйста, - рундаец свистнул, и из-за густого кустарника в сопровождении второго убийцы появился бледный как покойник Марицкий с заклеенным ртом.
- Ап-чхи! – громко чихнул Мишка.
- У вас, кажется, принято в таких случаях желать здоровья? - удивил своими познаниями Шагрид. – Однако я воздержусь.
В следующее мгновение легионер бросился в атаку.
«Ничего себе!» - если бы Марицкий мог, он бы разинул от удивления рот, который сейчас цепко держала липкая полоска ткани - настолько его поразило увиденное. Ошеломленным выглядел не только пленник, но и его конвоир.
Шагрид кинулся на «наглеца», словно ястреб на цыпленка. Он стремительно орудовал гибким клинком, пытаясь с ходу пробить оборону, но неожиданно оказалось, что его противник – далеко не новичок в обращении с мечом. Сомов ответил не менее опасными выпадами, к тому же рундаец вдруг обнаружил, что сталь врага легко поражает его непробиваемую обычным оружием кожу. Пришлось вспоминать о собственной защите в ущерб атакующим действиям.
Пять секунд жесткого боя - и противники отскочили друг от друга. У одного кровоточила щека, у другого виднелся глубокий порез на ранее неуязвимом плече и длинная царапина на шее.
- А ты, оказывается, кое-что умеешь, - произнес Шагрид, проведя ладонью по ране. Он удивленно посмотрел на кровь и за спиной вытер руку об одежду, прихватив с пояса сразу пять метательных ножей. В запасе у легионера оставалось еще две таких же связки.
Мишка тоже решил использовать свой сюрприз, стиснув до боли в пальцах ядро с цепочкой. «Если такое угодит в лоб – противник не обрадуется, какой бы толстой ни была его кожа».
Следующая атака легионера началась с размашистых движений. Кончик меча рундайца выписывал то вертикальные, то горизонтальные «восьмерки», стараясь рассеять внимание Сомова. Шагрид с каждой секундой ускорял вращение оружия, надвигаясь все ближе и ближе. Когда между соперниками осталось меньше трех шагов, он сделал резкий выпад. Блокировать удар Михаил не успевал, а потому отскочил в сторону, причем именно в ту, куда в следующее мгновение устремились ножи наемника.
На этот раз все пять клинков попали точно в цель. Резкий толчок, сопровождаемый тупой болью, опрокинул парня на спину и Сомов подумал, что не зря утром надел подарок Гравза. «Где же Гога с князем? Могли бы и поторопиться».
Не мешкая ни секунды, он стремительно вскочил на ноги и, пока убийца пытался понять, почему его противник не бьется в предсмертной агонии, в три хода провел только что родившийся в голове маневр.