— Псалай, — сказал он.
Кандагари обернулся. Окинул Псалая внимательным, оценивающим взглядом своего единственного глаза.
— Ты готов, друг мой? — спросил он тихо.
— Да, — ответил Псалай сдавленным голосом.
— Хорошо. Ты сделаешь это сам? Или ты нашел другой путь.
Псалай ответил не сразу.
— Другой. Но я считаю, все будет надежно, — наконец сказал Псалай.
Кандагари хотел что-то спросить, но молодой Наимтулла, чей разум уже был во власти дурмана, встрял в разговор быстрее, чем успел заговорить Кандагари:
— Ты не видел, кого мы привели, Мухаммад? Видел, кого мы схватили? Это шурави. Не хочешь на них посмотреть?
— Мне говорили о них, — терпеливо ответил Кандагари. — Говорили, что они увязались за Юсуфом, пока он следил за шурави у мечети.
— Садо предложил…
— Я знаю, что предложил Садо, — перебил юнца старый воин.
Юсуф заметил, что резкий, немного надменный тон юноши начинает злить одноглазого моджахеда. А еще он знал, что пусть Кандагари и кажется сдержанным, он может легко вспыхнуть, словно сухой рогоз от малейшей искры. Юсуф не хотел бы стать этому свидетелем.
— И я поддерживаю идею Садо. Люди легко согласятся с тем, что все, что случилось — вина шурави. Особенно учитывая, кого именно вы поймали.
— И кого же? — решился спросить Юсуф.
Кандагари обернулся к нему. Его глаз блеснул в темноте.
— Это разведчики.
— Разведчики? — спросил Садо несколько недоверчиво.
— Да. Те самые, с которыми мы столкнулись в колодцах. Они пришли вынюхивать про Учителя Веры. И про то, кто именно их предал. Потому свалить на них вину будет несложно. Такая операция вполне в духе разведки.
— Эта информация… — нахмурился Садо. — Она от…
— Да, — отрезал Кандагари, холодно взглянув на Садо.
Садо замялся. Покривился от боли в раненой руке. Потом начал уже гораздо более смиренно:
— Но ты не думаешь… Что работать с этим… Источником… рискованно?
— Да. Все знают, что к старику ходит этот светский лейтенант с заставы, — покачал головой Наимтулла. — А что если он расскажет что-нибудь ему? Только уже о нас!
— Тебе следовало бы быть уважительнее, мальчик, — мрачно вздохнув, проговорил Кандагари. — И научиться не влезать в разговор старших.
Наимтулла скуксился под страшным взглядом Кандагари. Ему, с его затуманенным разумом, хватило догадливости больше не открывать рта.
— Моего информатора, — продолжил Кандагари, сделав многозначительную паузу, — удерживает страх. Страх перед тем, что может случиться с его семьей. Он надежен. В этом нет сомнений.
Кандагари замолчал. Обвел всех присутствующих взглядом. Остановился на Псалае.
— Кинофильм шурави в самом разгаре. На площади собрались почти все шурави. Там многолюдно. А значит — пора действовать. Ты готов?
Псалай не сразу, но поднялся.
— Да.
— Хорошо, — кивнул Кандагари. — Тогда возьми с собой Хасана и Абдуллу. Они помогут тебе.
Моджахеды, державшиеся за спиной Кандагари, выступили вперед. Направились к выходу со двора, ожидая там Псалая.
Юсуф сначала не совсем понял, о чем речь. Словно озарение, это понимание вспышкой проявилось в его разуме.
— Сейчас? — спросил он, рефлекторно шагнув к одноглазому воину. — Прямо сейчас?
— Да, Юсуф. Прямо сейчас, — твердо ответил ему Кандагари.
Изумленный Юсуф принялся озираться, но встречал вокруг только равнодушные, но решительные взгляды.
— Но… Но там же много людей… Там не только шурави. Там дети!
Кандагари молчал, сверля Юсуфа взглядом единственного глаза.
— Они погибнут!
— И это будет великая жертва, которая послужит Джихаду, — холодновато сказал Кандагари. — Мы будем скорбеть о погибших, но я знаю — Аллах примет их души в раю.
Юсуф в изумлении застыл на месте. Борясь с собственным дыханием, которое внезапно стало беспокойным, он даже попятился.
— Договор был другой, — сказал он хрипловатым, возбужденным голосом. — Мы хотели дождаться, когда шурави закончат показывать кинофильм! Когда соберутся у на площади, чтобы собрать свои аппараты и приготовиться к ночлегу!
— Мы оба знаем, что тогда действовать станет слишком рискованно, Юсуф, — сказал Кандагари. — Нужно сделать это сейчас, пока они отвлечены. Кроме того, пленные разведчики пришлись как раз кстати. Все узнают, что они организовали взрыв у мечети. Что смерть праведных мусульман — их рук дело.
— Так нельзя, — выдохнул Юсуф.
— Юсуф… — Кандагари шагнул к нему.
Остальные моджахеды, что были во дворе, поднялись на ноги. Они стали медленно, настороженно приближаться к Юсуфу, замыкая его в неровном круге.