— Я понимаю, ты потерял сына, — продолжал Кандагари. — И я скорблю о твоей потере. Но не могу позволить, чтобы ты сорвал наше дело.
Юсуф попятился быстрее. Видя, как его окружают, он крикнул:
— Я не этого хотел! Не этого! И я не стану в этом участвовать! Гранаты, что я отдал вам, оставьте себе! Но позвольте мне уйти! Просто уйти и все!
Кандагари приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. Остальные воины застыли, словно страшные статуи-стражи, готовые ожить по приказу их хозяина.
— Нет, Юсуф, — сказал Кандагари. — Теперь тебе нет дороги назад.
Первым, что я почувствовал, когда очнулся, была головная боль. Тупо ныл затылок. Кровь неприятно пульсировала в висках.
Дальше пришли запахи: гнилой соломы, пыли, ветоши и овечьего навоза. Потом я стал различать звуки. Это было приглушенное, доносящееся словно из-под воды бормотание людей.
А вот глаза подключились не сразу. Вернее, я не сразу понял, что нахожусь почти в полной темноте.
— Селихов? — послышался полушепот Мухи, — очнулся? Я слышу, как ты шевелишься.
Я и правда пошевелился. Ощутил, что связан по рукам и ногам какой-то проволокой. Она неприятно давила на запястья и лодыжки. Причиняла боль при каждом движении.
— С-сукины дети… — выдохнул Волков, который, по всей видимости, тоже совсем недавно пришел в себя.
Я постарался осмотреться. Глаза быстро привыкли к темноте.
Нас троих притащили в какой-то сарай. Даже в полутьме я понял, что он достаточно просторный. А еще наполненный всяким хламом: старые циновки, ящики, бочки. Ржавый остов велосипеда у дальней стены. Какие-то канистры в углу.
— Числом взяли… Падлы… — Все еще сетовал Волков. — Если б не их подмога, мы бы…
— Это я, — отозвался я Мухе.
Связанный, я лежал на боку у деревянной стены сарая. Муху разместили сидя, у какого-то столба, подпирающего крышу. Он тоже был связан. Волков же валялся в углу и неустанно шевелился. Видимо, пытался освободиться от пут. В темноте он походил на огромного червя.
— Я уж думал, ты все, — сказал Муха. — Не встанешь.
— Давно вы очнулись, товарищ старший лейтенант? — спросил я.
— Достаточно. Достаточно, чтобы подслушать их разговоры. Сукины дети, которые напали на нас в подворотне, решили устроить взрыв на площади. И прямо сейчас эти ублюдки обсуждают, что им делать.
— Т-твари… — Продолжал бурчать Волков, неустанно елозя руками за спиной. — Мрази поганые…
— Лучше б это были дружки Джамиля. С ним попроще, — усмехнулся Муха. — А мы, похоже, попали в настоящую переделку.
— Сейчас… Кажется я… Кажется… — лепетал Волков.
— Тихо… — прервал его Муха и прислушался. — Они говорят…
Волков затих. Я тоже молчал, тщательно изучая окружение. Ища любую зацепку, которая поможет нам выбраться.
— Сука… — выдохнул Муха, внимательно вслушиваясь в душманскую речь, звучавшую за деревянной дверью. — Падла…
Муха выматерился.
— О чем они говорят? — спросил я.
— Нас сдал какой-то старик… — сквозь зубы процедил Муха. — Какой-то местный дед!
Он снова прислушался:
— А ну тихо…
А потом зарядил себе под нос трехэтажным матом.
— Мля… — сказал Муха обреченно. — Кто-то из наших, из парней с заставы ходит к этому деду… Ходит и сливает все…
Муха не договорил.
Все потому, что мы увидели, как Волков освободил руки от какой-то гнилой веревки, больше напоминавшей связку волокон. А потом принялся развязывать себе ноги.
— Сейчас… Сейчас я… и к вам… — приговаривал он при этом.
Муха взирал на все это с каким-то равнодушием во взгляде.
— Их там человек десять, — сказал он. — Если даже мы освободимся, сейчас нам не уйти. Они в любой момент могут прийти за нами.
— Они оставили нас в живых, — сказал я. — А значит, мы им нужны.
Волков встал. Согнувшись, скрытно и тихо подлез ко мне, стал ощупывать мои путы. Пытаться разогнуть усы проволоки.
— Нужны, — Муха вздохнул. — Нужны, чтобы спихнуть на нас организацию взрыва. Они хотят убить и наших и своих. А потом…
— Нужно им помешать, — решительно сказал Волков.
— Как? — спросил Муха. — Нам не успеть. Мы даже не знаем, где находимся. Даже если освободимся то…
Он осекся. Потом горько закончил:
— А они уже готовы начать.
Волков раскрутил мою проволоку, я тут же освободил руки, сел и взялся за ноги.
— Нужно что-то делать! — сказал замкомвзвода Мухе. — Нельзя же просто сидеть сложа руки! Нужно действовать!
Муха вздохнул. Откинул голову, опершись затылком о столб. И ничего не сказал.
— Есть идея, — вместо него подхватил я. А потом глянул на канистры, что стояли в углу. — Попробуем сорвать их план. Если, конечно, повезет.