— Что ты задумал, Селихов? — спросил Муха понуро.
— Кое-что, — я закончил с ногами, отбросил проволоку и обернулся к Мухе, — что вам не понравится, товарищ старший лейтенант.
Глава 5
Когда мы освободились, Муха немедленно приблизился к двери сарая. Затаился справа от входа и стал слушать.
К тому времени я уже поднялся. Пробрался к канистрам, что стояли в углу. Взял одну и сразу понял — она наполовину полна.
— Что ты задумал? — прошептал мне Волков.
— Спички есть? — спросил я и принялся откручивать крышку.
Волков просто обомлел, услышав мой вопрос.
— Селихов… Да ты чего?.. — спросил он ошарашенно. — Ты…
— У тебя есть идея получше, как заставить народ разбежаться с площади? — сказал я, когда в нос мне ударил терпкий и резкий запах керосина. Видимо, его использовали когда-то для того, чтобы заправлять лампы, а теперь, по какой-то причине, хранили здесь.
— Товарищ старший лейтенант! — обратился Волков к Мухе полушёпотом. — Товарищ старший лейтенант!
Он затопотал немного громче, чем стоило бы, когда направился к командиру.
Муха, казалось бы, полностью поглощённый подслушиванием, жестом остановил Волкова. Зашипел — тихо, мол.
— Он хочет…
— Падла… — прошептал Мухин. — Они упоминали какого-то лейтенанта с заставы… А кто у нас лейтенант с заставы, так часто бывающий в кишлаке?
— Товарищ старший лейтенант! — Голос Волкова встряхнул Муху. Вырвал его из собственных мыслей.
К этому моменту я уже стал обливать керосином дальнюю стену сарая. Заливал им всё — ветошь, циновки, какой-то мусор, сами стены.
— Селихов… Что ты делаешь? — приглушённым голосом спросил Муха.
— Нам не успеть, вы сами сказали, — не отрываясь от дела, сказал я.
Снаружи, тем временем, началась какая-то перепалка. Душманы, занятые ссорой, кричали. Говорили друг с другом на повышенных тонах. И, к счастью, до нас им не было никакого дела.
— Отвлечём их, — обернулся я. — Им будет не до провокаций, когда тут полыхнёт.
— Мы же сами сгорим! — возразил Волков.
— Не сгорим, — сказал ему я решительно. И отставил пустую канистру. Глянул на Волкова и спросил: — Спички.
Замкомвзвода, помедлив, решительно покачал головой.
— Нет. Это какое-то безумие… Селихов… Ты…
Я глянул на Муху.
— Спички, товарищ старший лейтенант, — сказал я ему.
Муха застыл, сверля меня своим суровым, недоверчивым взглядом. И ничего не ответил. Даже не сдвинулся с места.
— Их слишком много там, — сказал я. — Мы безоружны. Выбраться можем, но со всеми не справимся.
Муха, застывший, словно вросший в землю, даже не шелохнулся.
— Ты сожжёшь весь кишлак! — вклинился Волков.
— Если у вас есть другие идеи, я готов их выслушать. Но быстро, — сказал я решительно.
Потом посмотрел сначала на Волкова, потом на Муху. Замкомвзвода не выдержал моего напора. Он, словно послушный волк, отвел глаза под взглядом вожака.
Муха остался недвижим.
— Либо вы доверитесь мне, — добавил я, — либо сегодня умрёт много людей.
Муха поджал губы. Потом опустил взгляд. Его зрачки нервно забегали. Он судорожно размышлял. А потом запустил руку в карман и достал заветный коробок. Приблизился. Чиркнул спичкой.
— Давай, — сказал я.
Муха несколько мгновений помедлил. Он смотрел на всё сильнее разгоравшуюся спичку. На то, как её тельце быстро чернеет, тает, загибается, как умирающий человек.
А потом бросил её в керосин.
Когда Псалай ушел, его подельники всё еще продолжали разбираться с Юсуфом.
По правде говоря, ещё когда Кандагари решил взять его в группу, Псалай был против.
— Он только что пережил потерю сына, Кандагари, — сказал тогда Псалай своему лидеру. — Его дух всё еще слаб. А что будет, если он подведёт?
— Нам нужно больше людей, чтобы контролировать площадь, — ответил ему одноглазый моджахеддин. — Нам нужно больше… Хм… Глаз. Больше ушей. Но видит Аллах, я не доверю ему главную работу.
И он не доверил. Зато доверил её Псалаю.
Кандагари было всё равно, как Псалай это сделает. И тогда Псалай выработал собственный план действий.
Когда он явился на площадь, здесь всё еще было многолюдно.
Экран советской кинобудки светился в темноте. На нём показывали кино. Из колонок звучал высокопарный мужской голос, на дари озвучивавший всё, что происходило на экране.
Шурави тут и там несли свою вахту. Вооружённые, они старались не показываться на глаза местным. Просто посматривали за окрестностями. Кто-то смотрел фильм. Кто-то курил.