Это мне и было надо.
— Он спрашивает, о каком выборе идет речь, — сказал Муха.
— Выборе, — заговорил я, — который мы дадим ему, если он согласится ответить на наши вопросы.
От автора:
✅ Старый Врач в теле молодого Воина, русского князя-чародея, о котором летописцы вспоминали с ужасом!
✅ Стартовала новая история цикла «Воин-Врач»! Первая книга здесь:
https://author.today/reader/448643
Глава 14
— Когда мы уйдём из кишлака, то возьмём тебя с собой, — сказал я, — тогда ты попадёшь в плен к неверным. А мы оба понимаем, что это для тебя хуже смерти.
Муха переводил каждое моё слово. Душман, чьё лицо стало словно бы вырезанным из камня, молча слушал.
— И тогда ты расскажешь им многое. Вернее — всё, что знаешь. А дальше тебя будут судить по законам ДРА. Но у тебя есть и иной выход.
За окном темнело. В пылу спора о керосиновой лампе, казалось, все позабыли. Свет ещё пробивался сюда, в брюхо заброшенной мельницы, сквозь многочисленные щели, но с каждой минутой он тускнел всё сильнее.
Теперь свет стал слабым, почти серым и мало что освещал внутри. Однако наши глаза, успевшие привыкнуть к темноте, уже неплохо различали лица друг друга.
А лампа, между прочим, светила. Видимо, ее зажёг Бледнов в закроме. Отсвет её тусклого, очень жёлтого света маячил где-то из дальнего конца помещения. И почти ничего не освещал, не дотягиваясь до нас.
— Потому я предлагаю тебе следующее, — сказал я. — Ты рассказываешь нам всё, что знаешь о Кандагари, а главное — о Муаллим-и-Дине, а взамен…
Я заглянул прямо в глаза душману. Они, тёмные, казались почти чёрными при тусклом свете, пробивавшемся к нам. И тем не менее они поблёскивали. Поблёскивали сомнением, страхом, лютой злобой и той самой надеждой, которая подсказала мне, как с этим духом стоит обходиться, чтобы заставить заговорить.
— … А взамен мы дадим тебе сбежать.
— Чего? — удивился Муха, ещё не успев перевести ему мои слова.
— Переводите, — сказал я старшему лейтенанту.
— Селихов, ты чего? Хочешь отпустить его? Он сейчас всё что угодно нам расскажет, чтобы мы его отпустили! Наврёт в три короба и дело с концом!
— Товарищ старший лейтенант, — я вздохнул, подмечая, что наша с Мухой перепалка добавила душману сомнений. — Просто переводите. Обсудим ваши опасения позже.
— Селихов…
— Доверьтесь мне, — я легонько мотнул головой. — Я ведь вас никогда не подводил. Ведь так?
Муху пожирали сомнения. Он поджал губы, а зрачки его, поблёскивая в отсвете далёкой лампы, забегали.
— Товарищ старший лейтенант, — подал голос Волков.
Мы с Мухой, сидящие на корточках рядом с полулежавшим под стеной душманом, почти разом обернулись к замкомвзвода.
— Сам не знаю, почему я так говорю, — помедлил Волков несмело, — но я бы на вашем месте прислушался бы к словам Селихова…
Муха нахмурился. Я видел, что его несколько удивили слова старшего сержанта. А вот меня — нет. Всё же мы с Волковым уже успели побывать в паре передряг. И я ещё лучше узнал его натуру.
Да, Волков был отчасти карьеристом. А ещё — был ведомым. Был человеком, очень быстро перенимающим настроение окружающих. Очень быстро приспосабливавшимся к новым обстоятельствам. Пусть и бессознательно.
Окажись Волков где-нибудь в штабе, старший сержант быстро бы нахватался тамошних нравов. И тогда с его характером у него были все шансы со временем превратиться если и не в законченного труса, то уж точно в последнего шкурника.
Но Волкову «посчастливилось» служить здесь, в Афганистане. И ещё оказаться плечом к плечу с парнями, которые пусть и были совершенно разными людьми, но всегда оставались отличными бойцами. Смелыми, когда надо — самоотверженными.
Этим я и объяснял странную для шкурника решительность Волкова в опасной ситуации. И давно сделал про себя вывод — с ним не всё потеряно. Да, самостоятельным командиром ему никогда не стать. Но неплохим младшим командиром сделаться он вполне способен.
А ещё из всех этих его качеств характера вытекало ещё одно — Волков инстинктивно чувствовал лидера и немедленно за ним следовал. Раньше таковым для него был Муха. Волков видел в нём сильного, невозмутимого человека. Идеал, к которому нужно стремиться. Но сейчас, после всего того, что произошло в кишлаке Айвадж, ветер переменился.
Я уверен, Волков сам не понимал этого, но сейчас у него появился новый авторитет. И, как я и ожидал, он подсознательно последовал за ним.
Что ж. Чтобы Муха вернул свои позиции, понадобится время. А ещё — мне придётся потрудиться. Пусть я ещё мало знаю парней, с которыми теперь служу, но это не значит, что у меня есть моральное право подставить их. Подставить тем, что позволить Мухе разлагаться и дальше. Хреновый командир — беда для всех. А я меньше всего желаю нам хренового командира.