Мы с Волковым упали на землю. Бледнов последовал нашему примеру и тоже рухнул вниз.
Почти весь дым поднялся, и у пола оставалось двадцать-тридцать сантиметров свободного от него воздуха.
— Лицо защитить! — Я стал стягивать с себя майку, перематывать ей лицо.
Бледнов с трудом, кашляя и отхаркиваясь, снял китель. Стал пытаться завязывать его на шее и лице, вроде маски. То же самое принялся делать и Волков.
Душман, оставшийся в дыму, мычал и кряхтел, сдавленно, глухо кашлял с кляпом во рту.
— П-падла… Да они же сейчас зайдут и постреляют нас… — начал Бледнов, — постреляют, как кроликов!
А потом он просто хрипло заорал:
— Анахита! Анахита, где ты⁈ Анахита!
— Тихо! Без паники всем! Вернуться на позиции, слышите⁈ — кричал я, — Давайте ко входу! Там так не надымило!
Снова заговорил автомат Мухи. Пули защелкали по дверному проему. Командир выстрелил короткую очередь. Мы услышали сдавленный крик. Кто заходил — не видели.
Когда мы по-пластунски подобрались к выходу, я тут же вытянул автомат из рук одного из трупов, передал его Волкову. Потом подцепил следующий. Волков передал свой Бледнову, принял у меня новый.
К сожалению, до следующего АК мне было не дотянуться. И я нащупал на поясе душмана ТТ, вынул его из-за кушака.
К этому времени дым уже равномерно повис под потолком. Мы могли даже ходить на полусогнутых.
Резь в глазах еще оставалась, но дымовая шашка, видимо, была изготовлена с применением самого обычного перца, и потому сила неприятных ощущений отступала достаточно быстро.
— Что… Что будем делать дальше⁈ — крикнул мне Волков, припав спиной к стене и стараясь отдышаться.
— Держаться! — крикнул я, — будем держаться и дальше!
Я с трудом, рискуя, переполз к следующему трупу, вытянул его автомат. Потом быстро сменил позицию, держа на мушке дверь.
Снаружи было темно. Темно и на первый взгляд пусто. И лишь неприятно-теплый афганский сквозняк шевелил мои волосы.
— Пятерых! Мы потеряли пятерых убитыми, а одного раненым! — хрипловато, вполголоса воскликнул Кандагари. — Вот значит как ты решил действовать, Харим? Ты решил убить нас всех, загоняя туда по очереди?
Харим, задумавшись, молчал. Он обернулся, посмотрел, как раненному Юсуфу, отцу того самого погибшего в кяризах мальчика, оказывают медицинскую помощь.
Юсуф лежал на земле и тяжело дышал. Хрипел. Моджахед по имени Абдула перевязал его рану советским ИПП, но Харим уже знал — этой ночи Юсуф не переживет.
Три раза они пошли на штурм. И все три попытки окончились неудачей.
Харим прекрасно понимал, что имеет дело не с простыми мотострелками. Не с зелеными мальчишками, которых только вчера призвали в армию. Но он поклялся бы Аллаху в том, что не ожидал подобной отваги от этих людей.
Штурмы, хоть и оказались неудачными, дали Хариму некоторое представление о враге. Во-первых — шурави было немного. Во-вторых, они были плохо вооружены. По крайней мере до первого штурма. Теперь в их распоряжении есть автоматы, а это усугубляло дело.
Некоторое время Харим ждал, что дымовая шашка сделает свое дело. Что шурави придется выйти наружу, где их, дезориентированных и подавленных, легко можно было бы уничтожить. Или даже захватить живыми. Но этого не произошло.
Шурави не вышли.
На миг Харим даже удивился их выдержке, моральной силе и дисциплине. А еще — он понимал, что теперь находится в худшем положении.
У шурави есть оружие и укрытие. А у него теперь лишь трое бойцов, включая Кандагари и его самого. Штурмовать в таких условиях больше нельзя. Теперь преимущество на стороне советских бойцов. Даже несмотря на то, что те, наверняка, еще страдают от последствий перечной шашки. Но страдать они будут недолго. Пройдет еще пять минут, и бойцы станут почти полностью боеспособными.
Что говорить, ведь даже под влиянием дыма они умудрились отбить последний штурм.
— И что? И что ты теперь намерен делать⁈ — крикнул на Харима Кандагари.
Харим оторвал взгляд от раненого. Медленно обернулся и заглянул в единственный глаз Кандагари.
— Закрой рот, пес, — прошипел он тихо.
Кандагари даже вздрогнул. Сидя за все той же кучей размякшего кирпича, он несколько неестественно выпрямил спину на присядках.
Харим знал, зачем он это сделал — так проще и быстрее будет выдернуть нож из-за кушака.
— Хочешь схватиться за нож? — спросил Харим с тихой, но очень осязаемой угрозой в голосе. — Ну давай, собака, попробуй убить меня. Посмотрим, как это у тебя получится.