— Я… — начал он, как бы выдавливая из себя слова, — я хотел тебе спасибо сказать. Поблагодарить.
— За что?
Муха замялся.
— Да… Да за все. И за чайхану… И за сегодня…
Внезапно Муха смутился. Опустил взгляд.
— Выручил ты меня. Никогда я не ожидал, что меня в таких делах кто-то из простых бойцов выручит. Я сам, знаешь ли, привык всех выручать. А тут выходит… — старлей недоговорил и вздохнул, — вон оно как выходит…
Каждое слово давалось Мухе с явным усилием. Ясно было, что старший лейтенант не привык вываливать на других свои мысли. Тем более — делиться тем, что накипело. И тут я его прекрасно понимал.
И все же Муха решил со мной поговорить.
— Ты — это не весь разведвзвод, командир, — напомнил ему я.
— Это точно… — Муха горько усмехнулся.
Несколько мгновений он помолчал, как бы силясь еще что-то сказать.
— Ну и… Короче… — продолжил Муха негромко. — Ты это… Извиняй, что цеплялся зря. Сам понимаешь… Биография у тебя… Неоднозначная.
— Принимается, — кивнул я.
Муха прочистил горло. Снова посмотрел на Псалая.
— Ну так и что делать будем? — спросил старлей. — Дашь какой-нибудь совет, или как?
— Да есть тут у меня одна идейка… — задумчиво сказал я.
— Какая?
Внезапно свет лампы стал ярче. Мы с Мухой обернулись. Это Бледнов вышел из закрома и устало сел на ящик у дверного проема.
— Ну, как они там? — спросил я.
— П-порядок, — выдохнул замполит и кашлянул. — Им там дымом почти не заволокло.
Совсем стемнело. За окном стрекотали свою нехитрую музыку сверчки. Где-то выл шакал. Потом к шакальему вою добавился новый — это главарь душманов вновь подал голос.
— Снова свою шарманку завел, — послушав его немного, сказал Муха.
— Все то же болтает? — догадался я.
— Все то же, — согласился Муха.
— И что нам теперь делать? — спросил Бледнов. — Отбиться отбились. Но… но теперь и выходить как-то надо. Я не хочу, чтобы Аня с дитем тут сидели, слушали, как мы друг друга стреляем…
— А вот… — Муха ухмыльнулся. — У товарища старшего сержанта, кажись, есть какая-то идея. А? Саня? Есть же?
— Есть, — кивнул я. — Если они пошли на блеф, значит, отчаялись. И могут дрогнуть в любой момент.
— И? — Муха вопросительно приподнял бровь.
— И мы попробуем этим воспользоваться, — улыбнулся я. — Пойдем на хитрость.
— Вы должны отойти к пересохшему руслу! Отойти открыто, чтоб мы видели! Тогда у нас час, чтобы уйти. Потом возвращаетесь и находите своего человека тут! Целым и невредимым! Как тебе и надо, сегодня никто больше не умрет!
Молодой, чуть хрипловатый голос звонко звучал из светящегося желтоватым светом дверного проема мельницы.
Шурави разговаривал на дари. Но говор его был каким-то корявым, нескладным. Чужой язык давался русскому с ощутимым трудом.
Самого говорившего они не видели.
— Шакалы… — прошипел Кандагари, — они сами решили ставить нам условия!
Он обернулся, лязгнул автоматом о кирпичи.
— Ты слышал их, Харим? Вот к чему привела твоя нерешительность! Шурави снова потешаются над нами! Харим?
Харим молчал. Только что он видел, как умер Юсуф. Харим и раньше видел смерти. Возможно, даже чаще, чем ему хотелось бы. И всегда они казались немолодому моджахеду обыденностью. Иногда даже честью.
Но сейчас… Сейчас, при виде того, как Юсуф испустил дух на руках Абдулы, Харим почувствовал что-то новое.
Пусть он почти не знал Юсуфа. Пусть лишь однажды видел его погибшего в кяризах сына. И все же их гибель показалась вдруг Хариму горькой. Даже больше — какой-то бесполезной. «Они ничего не сделали для джихада, — подумал Харим. — Даже не успели убить ни одного неверного. Это напрасно потраченные жизни. Всевышний… Как же ты теперь обойдешься с душами этих людей?»
— Харим! Ты слышишь меня⁈ — зло позвал его Кандагари.
Харим обернулся. Посмотрел сначала на одноглазого моджахеда, а потом на мельницу.
— Они не поверили твоему блефу! Они знают, что будь у нас много людей, мы уже выковыряли бы их оттуда силой! — снова крикнул Кандагари.
Харим не торопился отвечать одноглазому. Он вздохнул. Потом набрал побольше воздуха в свою широкую грудь и прокричал:
— Шурави! Мы согласны! Мы отходим к реке! У вас один час, чтобы уйти! Каждый, кто останется, когда мы вернемся, будет убит во имя Аллаха!
После Харим медленно поднялся. Взял автомат. Кивнул Абдуле.
— Сейчас заберем хотя бы тело Юсуфа. Потом вернемся за остальными. Помоги нести.
— Что?.. — опешил вдруг Кандагари.