— Я благодарен тебе за добрые слова, мальчик, — немного помолчав, ответил старик. — За мудрые слова. Подобных слов редко стоит ожидать от молодых людей твоего возраста.
Старейшина обвел взглядом и остальных.
— Я благодарен всем вам. Вы принесли домой его тело. Положили конец его заблуждениям. В наше время — это уже милость.
На этом, в сущности, встреча со старейшиной закончилась. Мы формально попрощались, и нас проводили во двор.
Спустя пять минут мы уже двигались к квартире Миронова. Мухе нужно было выйти на связь с заставой, чтобы доложить о случившимся в командование ММГ.
Когда мы проходили вдоль высокого глиняного дувала с бойницами, я на миг замедлил шаг. Замедлил, потому что боковым зрением увидел, что происходило в саду большого дома старейшины.
Там, среди сливовых и персиковых деревьев, стояла повозка с телом Харима. А рядом, сгорбленный, сломленный не тяжестью лет, а личной потерей, на него безотрывно смотрел старый Гуль-Мухаммад.
— Мы так и думали, что ты тут околачиваешься, — сказал Муха с улыбкой, когда мы зашли во двор дома Муаммара и Анахиты. — От службы отлыниваешь, а?
Бледнов, куривший на сходнях, поднялся. Уставился на нас немного испуганным взглядом.
— Я не мог их оставить ночью одних, — сказал он.
У лейтенанта был очень усталый, даже помятый вид. Лицо его осунулось от недосыпа. Глаза опухли, и под ними висели мешки. Волосы были всклокоченными, а на макушке и вовсе странно торчали в сторону.
— Все соседи узнали правду? — спросил я тихо.
Бледнов замялся. Оглянулся на раскрытую дверь. Потом снова на меня. Грустно покивал.
— Мы наделали тут шуму сегодня ночью, — сказал Бледнов с горечью. — Уже весь кишлак в курсе дел. И про Катю тоже…
— И что? — спросил Муха.
— Пока ничего, — вздохнул Бледнов. — Но Анахита жаловалась, что соседки с ней не разговаривали сегодня утром. Странно косятся теперь. Да и некоторые мужчины тоже.
— Пока наши тут стоят, — сказал я, — они не осмелятся ей ничего сделать. Особенно после ночной перестрелки.
Бледнов опустил взгляд. Сошел с нижней ступеньки и сунул руки в карманы брюк.
— Это сейчас, — поднял он глаза. — Когда вы отбываете?
— Машина придет за нами к вечеру, — сказал Муха.
Бледнов покивал.
— Узнали, что хотели?
— Нет. Но узнали кое-что гораздо более ценное, — ответил ему старлей.
— Вы уедете, — продолжил Бледнов, — а мы останемся тут. Я с ужасом жду, когда с отряда придет приказ менять точку. Не знаю, что будет с Анахитой теперь, если застава уйдет из-под Айваджа.
— Ты винишь во всем нас? — спросил я похолодневшим тоном.
Бледнов вздохнул. Потом достал пачку «Космоса», снова закурил.
— У меня нету сил никого винить. Я должен думать о том, как защитить мою семью. Мою дочь.
— Мы уже подумали, — сказал я с улыбкой.
Бледнов недоуменно нахмурился. Его взгляд запрыгал от меня к Мухе и Волкову, а потом обратно.
— Как это? — не понял он.
Я глянул на Муху. Тот хмыкнул.
Тогда я подошел к Бледнову и вытащил из кармана немного помятую телеграмму.
— Приказ начотряда, — сказал я. — Товарищ старший сержант передал рапорт обо всем произошедшем. Он дошел до начальника. Будет расследование касательно случившегося. Анахита проходит по нему в качестве свидетеля. Ей предписано явиться в Кабул для проведения следственных действий. А вам, товарищ лейтенант, придется ее сопровождать в качестве охраны.
Бледнов, полностью оправдывая свою фамилию, побледнел.
— Что? Расследование? Да нас же расстреляют… Нас же…
— Анахита — свидетель, — напомнил Муха. — Я уверен, что начальник не в восторге от случившегося. Но к счастью, в моем взводе служат люди, которые, несмотря ни на что, на хорошем счету у подполковника.
С этими словами Муха глянул на меня.
Бледнов с изумлением заглянул мне в глаза.
— Селихов? Ты?..
— Я приложил к отчету собственную записку, — улыбнулся я. — И судя по всему, начотряда прислушался к моим словам. Анахита будет в безопасности до выяснения. И если все пойдет хорошо — есть шанс, что вас переправят в Союз.
Бледнов аж рот открыл от изумления.
— П-переправят?
— Но скандал, скорее всего, будет нехилый, — хмыкнул Муха. — И тебе, товарищ лейтенант, придется быть к нему готовым.
— Да плевать мне на скандалы… — ошарашенный Бледнов не знал, на кого смотреть. Взгляд его еще быстрее заметался между нами. — Если нас вывезут отсюда, мне на все плевать…