— А может, их к этому готовили! — покачал головой Муха.
Я вздохнул. Задумался и осмотрелся. Не глядя на старлея, ответил ему:
— Ну если даже и так, то офицеры-особисты на третьей заставе как-то уж слишком плохо работают.
— Товарищ командир! — позвал вдруг Муху Филипенко.
Мы все обернулись на его голос. Солдат вышел из-за бронемашины. В руках он держал несколько военных билетов и каких-то удостоверений.
— Документы оставили, — сказал он мрачно, — всем отделением оставили.
Муха зло засопел. Обернулся ко мне.
— И после этого ты думаешь, что они не дезертировали?
— Тут есть пара комсомольских билетов, — заметил Филипенко, — и один партийный. Всё это они порезали.
— Ясно всё, — мрачно буркнул Муха. — Дезертирство чистой воды. Сворачиваемся. Доложим командиру заставы, что у него отделение в полном составе в душманы ушли.
— Что-то здесь не так, — сказал я, прислушиваясь к интуиции. Обратился к Филипенко. — А фамилии?
Тот стал просматривать документы и бормотать:
— Нестеров, Ткаченко, Комаров, Тюрин… Да… да обычные фамилии…
— Все русские? — кивнул я вопросительно.
— Русские… Украинские… О. Один Балодис. Латыш нашелся.
— И что? — спросил Муха.
— Ни одной восточной, — покачал я головой. — А русскому человеку, советскому, в чужое, особенно мусульманское общество уйти не так-то просто. Менталитет слишком чуждый.
— Это домыслы, Селихов, — покачал головой Муха. — Как по мне — тут всё понятно. Пускай теперь сами со своими перебежчиками разбираются.
— Нужно обыскать машину тщательнее, — возразил я.
— Зачем?
— Нужно, товарищ командир.
Мы с Мухой заглянули друг другу в глаза. Смотрели долго. Наконец какое-то понимание мелькнуло в его взгляде.
Я понимал — старший лейтенант борется с собственным упрямством, которое так привык проявлять. С одной стороны, он держался за старое. А с другой — последние события в Айвадже явно напоминали ему о том, что не всегда он может быть во всём правым. Не всегда может опираться лишь на себя.
Муха вздохнул.
— Ну лады, Селихов. Давай ещё хорошенько всё осмотрим. Но только я тебе сразу говорю — тут всё очевидно. Ничего нового ты не найдёшь.
Муха приказал остальным ещё раз осмотреть машину, но сам не пошёл. Остался у люка осматривать вершины окруживших нас гор.
Я же сосредоточил свой поиск под колесом, там, где нашёл фотографии и письма.
— Нету тут больше ничего интересного! — отозвался Махоркин.
— У меня тоже нету!
— Пусто! Всё что можно уже выгребли.
— Тогда надо проверить следы, — сказал я, сидя на корточках у колеса.
— Проверим, — сказал Муха. — Но потом — закругляемся.
Я вздохнул. Поднялся и шагнул было к Мухе, а потом услышал какой-то хруст под сапогами. Убрал ногу.
Под подошвой я обнаружил лопнувший карандаш, который затерялся в пыли. Я поднял его верхнюю половинку. На ней была какая-то аббревиатура — серебряные буковки на выкрашенном чёрной эмалью тельце карандаша.
— PIA, — прочёл я.
— Что-то нашёл? — спросил у меня Муха, а потом поспешил подойти.
Я передал ему карандаш.
— Что ещё за PIA? — удивился наблюдательный старлей.
— Не знаю, — покачал я головой. — Но иностранный. Это уже странно.
— Одна странность — не показатель, — вздохнул Муха. — Саш, я понимаю, что ты не хочешь верить в их предательство, но…
— На войне бывает всякое, командир, — возразил я. — Но тут не вопрос веры или неверия.
— А чего тогда?
— Слишком странная ситуация. Подозрительно странная.
— P-I-A, — Смыкало, подобравшийся сзади, медленно прочитал аббревиатуру поверх Мухиного плеча. А потом поразил всех своей внезапной осведомлённостью. — Пакистанские авиалинии, что ли?
От автора:
✅ Очнулся в Смуту. Немцы, татары, поляки и прочие лиходеи бьются за трон.
Все хотят своего царя. А какой нужен Родине? Ответ знаю только я. Мне и решать!
✅ 1-й том со скидкой: https://author.today/reader/464355/4328843
Глава 22
— А ты откуда знаешь? — уставился на Смыкало удивленный Муха.
— Да у меня в школе точно такой карандаш был, — пожал плечами Смыкало. — Красивый, не наш. Только я дурак, сгрыз его за уроками.
Муха вопросительно приподнял бровь. Волков округлил ничего не понимающие глаза.
— А… Да батя у меня доменщик, — поспешил ответить Смыкало. — Он с семьдесят шестого по семьдесят восьмой летал в Пакистан, КМЗ строили. В нынешнем году запустили первую доменную печь.