Шли в среднем темпе. Мы с Пчеловеевым опередили группу метров на пятьдесят, двигались молча, соблюдая меры маскировки настолько, насколько это было возможно в каменистой местности.
Остальная группа продвигалась за нами.
Уже минут через пятнадцать подъема, когда мы забрались достаточно высоко, я услышал шум воды.
— Ручей, — сказал вдруг Пчеловеев, переводя дыхание.
— Тихо, стой, — сказал я ему, когда тот уже собрался двигаться дальше. — Торопиться не будем.
Жестом я показал остальной группе остановиться. Муха с бойцами немедленно ушли с тропы, залегли за камнями и редкими кустарниками.
— Ты чего, товарищ старший сержант? — удивился Пчеловеев, глядя то на меня, то вверх по склону.
— Торопиться не будем, — повторил я. — Видишь? Тропа заворачивает. Сойдем с нее и попробуем подойти слева.
Пчеловеев уставился на путь, который я ему предложил. Если тропа сама по себе была не самой удобной дорогой, то каменистый склон слева явно показался ему совершенно неудачным для подъема.
— Крутой, неудобно… — буркнул Пчеловеев.
— Нужно проверить, — покачал головой я, — вон тот заворот — узкое горлышко. Идеально для засады. Ты хочешь влипнуть в засаду?
Пчеловеев нахмурился. Покачал головой.
— Ну вот и я не хочу. Тогда сойдем.
Я обернулся, встретился взглядом с Мухой, который лежал за большим камнем, держа наготове автомат. Снова указал ему жестом не двигаться. Тот кивнул.
— Пойдем, — позвал я Пчеловеева.
Вместе мы сошли с тропы, принялись карабкаться по камням в обход заворота. Подъем был непродолжительным, но неудобным.
— Сторонись вон той осыпи, — сказал я следовавшему за мной Пчеловееву, когда он было попытался идти по ней, посчитав, что камни, оказавшиеся у него на пути, нельзя будет быстро преодолеть.
Пчеловеев зыркнул на меня, но спорить не стал. С некоторым трудом, но все же преодолел короткий неудобный участок.
Дальше пошло проще. Камни кончились и начался земляной склон. На его вершине тут и там лежали огромные, в половину человеческого роста валуны.
Мы притаились за ними.
— Вон они… Елки-моталки… Живые… — шепнул мне Пчеловеев, подлазя поближе под валун.
— Тихо… — остановил его я.
Перед нами открылась следующая картина: на вершине горы оказалась небольшая низина, в которую вела тропа. Там, сквозь камни пробивался родник. Он шумно стекал на землю, образуя маленькое озерцо, больше похожее на лужу, а дальше ручьем разливался в низину, к маленькому и очень голубому горному озерцу.
Но рассматривать эту красоту у нас времени не было. Все потому, что под родником мы обнаружили четверых… советских бойцов. Почти все оказались к нам спиной. Один — вполоборота. Другой сидел на каком-то ящике, лежавшем на мелкой гальке у воды. А еще они были вооружены.
— Зараза… Если б пошли по тропе, — прошипел Пчеловеев, — точно к ним в зубы попали…
Он глянул на меня.
— Умный ты, Сашка… Как… как дом советов…
— Тихо… — шикнул на него я.
Но Пчеловеев, кажется, не унимался, так его поразил вид советских бойцов, которые, по его мнению, только недавно бросили машину и избавились от всех документов и писем из дома.
А вот меня терзали сомнения — какого черта они тут сидят? Чего ждут, когда надо быстрее бежать и скрываться? Что-то тут было не так.
И я догадывался, что именно.
— Значит, все-таки в горы уйти решили… — не выдержал возмущенный Пчеловеев, — за душманов драться решили… Падлы… Надо спускаться, доложить Мухе!
— Погоди чуть-чуть, — сказал я.
— А что погодить-то? Все ж и так понятно!
— Тихо…
— Надо доложить, Саша, — серьезно сказал Пчеловеев, — Мухе доложить, что мы…
Я схватил Пчеловеева за одежду.
— Тихо, я сказал. Ни звука.
Он зло уставился на меня, даже надулся, как обиженный школьник. Я отпустил его. Сам стал наблюдать.
Один из бойцов вдруг обернулся. Выкинул сигарету. И тогда я понял — моя догадка верна.
У бойца была короткая черная борода и явно восточные черты лица. Но главное — на левое плечо он повязал черную повязку душмана.
От автора:
Новинка от Ника Перумова! Архимаг в теле вора, Петербург охвачен заговорами, князья делят власть, а безликие убийцы уже вышли на охоту.
https://author.today/reader/482616
Глава 23
Пчеловеев, увидев лицо бойца, на мгновение даже рот приоткрыл от удивления. Пока он осознавал увиденное, я уже давно понял, что мы попали в ловушку.
Ряженые духи — ничто иное, как приманка. Как попытка заманить группу к ручью, где нас легко можно было бы взять под перекрёстный огонь.