Пограничники огрызались душманскому пулемётчику. Время от времени кто-нибудь из них поднимал автомат и вслепую открывал огонь куда-то вверх и в сторону врага.
Внезапно пули случайного дружественного огня упали прямо перед нами. Буквально в нескольких метрах от меня, впереди, они принялись щёлкать по камням, выбивать пыль и острые осколки. Я удержался на ногах. Только присел, оберегая голову.
Пчеловеев же испугался.
Он вздрогнул, вскрикнул, с трудом забалансировал руками. Отступил на шаг, чтобы удержаться на ногах.
Даже сквозь шум боя я услышал, как съехали с места камни. Осыпь быстро поползла у нас из-под ног. Я соскользнул, упал на бедро, но удержался.
Пчеловеев просто грохнулся набок, увлекаемый камнями. Кратко, сдавленно вскрикнул, стараясь схватиться за всё, что могло подвернуться ему под руки.
Я потянулся к бойцу.
— Держись!
Пчеловеев глянул на меня перепуганными глазами. На миг он даже побледнел от страха. А потом схватился мне за рукав.
Камни шумно ползли всё ниже и ниже, какие-то пласты застывали на месте. Какие-то осыпались. Большой камень полетел вниз, скача по склону, словно резиновый, и постоянно набирая скорость.
— Держишься⁈
— Держусь!
— Подтягивайся! Попробуй нащупать ногами твердую опору!
Пчеловеев нащупал, с трудом, одним движением подполз ко мне на пузе. Перевалился на спину, хрипловато дыша и с трудом ругаясь матом.
— Сука… Чуть не полетел… Вот узнаю, какой чёрт нас подстрелить пытался — урою…
— Потом. Сейчас пулемётчик. Вставай.
Я поднялся. Потянул за собой Пчеловеева. Тот, дрожа от адреналина, с трудом встал на ноги. Мы продолжили движение.
Очень скоро мы миновали осыпь.
Оказались почти над пулемётчиком. Он засел в каких-то двадцати метрах ниже по холму.
Мы засели за камнями.
— Видишь другие точки⁈ — крикнул я Пчеловееву, стараясь пересилить шум боя.
— Вон… вон там сидит, за тем булыжником… — махнул он рукой вдаль. — Где-то ещё есть, но я не пойму!
— Выше по склону. Вон за теми кустами! — указал я на скрывшегося в кустах душмана.
Пчеловеев глянул туда, напряг зрение и уловил дульную вспышку.
— Вижу!
— Бери его! Ему нас хорошо видно! Может нас накрыть, если заметит! Попробуй прижать его!
— А ты, Саша⁈
— А я вниз. Спущусь чуть-чуть, чтоб уж наверняка доставить духу наш подарочек.
Пчеловеев нахмурился. На его квадратном лице заиграли желваки. Он кивнул.
— Есть!
— Метра на три отойду, и давай!
— Понял!
Я принялся спускаться. Преодолевать неудобные камни и ямы, разбросанные на склоне. Когда немного спустился, услышал, как застрекотал автомат Пчеловеева.
В тот самый момент из какофонии звуков стрелкового боя вывалился протяжный треск пулемётной очереди. Это душман залёг, когда понял, что его обстреливают. У меня есть немного времени, пока он не попытается ответить.
Пчеловеев бил. Бил и бил, быстро меняя магазины.
Я продвигался всё ниже и ниже. Оставалось пройти ещё каких-то три-четыре метра.
И потом грянул пулемётчик.
Очередь была короткая, опасливая, но она прошила склон буквально в полутора метрах от меня, заставляя залечь.
Я сознательно упал на спину. С трудом перевернулся головой вниз, проделал остаток пути на животе и достал заранее подготовленную гранату. Дёрнул чеку. А потом, под огнём, бросил.
Прижался к земле.
Когда затих автомат Пчеловеева, грянул взрыв. Столб пыли взметнулся над камнями, где засела наша цель. Я приподнялся на локтях.
Пыль, быстро унесённая афганским ветром, рассеялась. И тогда я увидел на камнях тело.
Душмана-пулемётчика буквально вынесло из укрытия взрывом моей Ф-1. Он лежал там и походил теперь на изломанного, брошенного ребёнком игрушечного солдатика. Его пулемёт затих навсегда.
— Сашка! — услышал я приглушённый крик Пчеловеева, — Саня!
Я обернулся.
Тот сидел под огнём пулемётчика, прижимался к камню, стискивая автомат.
— Саня!
Его прижало огнём.
Тогда я чуть приподнялся и бросил взгляд ниже. На тропу, где сидела группа Мухи.
Одного пулемётчика мы уничтожили. Другой отвлекся на нас. Остался лишь один, который мог обстреливать только нижнюю половину тропы, отрезав тем самым арьергард группы.
Но Муха и его ударная часть быстро пробирались вверх, к нам, меняли укрытия на более надёжные. Они пытались выйти на удачную позицию, чтобы подавить точку, что вела по нам огонь.
И пулемётчик заметил их движение. Спустя секунду я заметил, как немного недоходя до удачной позиции, бойцы снова залегли, укрываясь от вражеского огня.