Тот немедленно замычал от боли, но не отпустил.
Я вынул нож, чувствуя, что кровь врага мочит мне штанину, а потом вогнал снова и снова.
На третий раз он не выдержал, ослабил хватку. Я тут же перевалился в сторону. Лежа на животе, дал себе лишь полсекунды, чтобы глотнуть почти свежего у земли воздуха.
Подонок тем временем зашевелился. Его размытый, едва видимый в дыму силуэт судорожно расплылся перед глазами. Я понял — он тянется к огнестрелу.
Но я был быстрее. Схватил лежавший подо мной автомат, выпрямился на коленях. Вскинул оружие.
А потом почувствовал сильный удар в затылок. В голове тотчас же зазвенело. Слух мне начисто отбило. Остатки воздуха немедленно вышли из груди. Перед глазами упала черная пелена.
И только потом сознание меня покинуло.
Первым ко мне вернулось осязание. Я почувствовал ледяной, щекочущий холод на лице. Зябкую, неприятную прохладу на всем теле.
Следующим был слух. Он вернулся спустя какое-то мгновение после того, как сознание мое снова пробудилось. Леденящую тишину, что окружала меня, разрывало негромкое журчание воды.
Обоняние вернулось еще позже. Когда я попытался вдохнуть, почувствовал, как вода попала в пазухи. Я откашлялся, инстинктивно восстановил дыхание.
Вода вдруг исчезла, оставив на лице неприятную прохладу.
С каждым вдохом я чувствовал спертый, затхлый дух местного воздуха. Он быстро смешался с запахом застарелых пота и крови.
И только потом я открыл глаза.
Первым, что я увидел, оказалась чья-то фигура. Человек, облаченный, судя по всему, в военную форму, сидел надо мной и закручивал пробку фляжки.
Меня облили водой, чтобы привести в сознание.
Я напрягся, осознавая, что лежу на боку, прямо на сырой земле. Руки и ноги больно стянули веревками. Я попытался пошевелиться. Приподняться на локте.
— Шурави умеют биться до последнего, — проговорил некто, нависший надо мной. — В этом вам не отказать.
Здесь царил полумрак. Лишь какие-то коптилки стояли у стен, и даже они слепили мне глаза. На фоне их света я заметил многочисленные силуэты — люди, стоявшие передо мной.
Несколько секунд мне потребовалось, чтобы прийти в себя.
Только тогда я понял, что нахожусь в какой-то пещере. Бугристые, сырые стены, сводчатый потолок — все это поблескивало в свете коптилок. Черные, резкие тени тянулись от людей прямо ко мне. Будто бы хотели схватить за горло.
Мужчина, несомненно душман, поднялся с корточек.
Бросил что-то другому, стоящему рядом. Тот взял свою фляжку и исчез из моего поля зрения.
Когда я услышал плеск воды и кашель, когда сфокусировал зрение, то понял, что дух пошел будить остальных моих парней, лежавших на сырой земле недалеко от меня.
— Хотя и не все из вас таковы, — снова сказал застывший надо мной мужчина.
Лица его я не видел. Смог рассмотреть только контуры объемной бороды.
Мужчина поднял взгляд. Указал им куда-то в угол.
Я молча проследил за этим взглядом.
У противоположной стены сидели еще три человека. Даже сквозь полутьму я смог рассмотреть, что они носили грязную и рваную советскую форму.
Один из них сидел, опустив голову, и нервно покачивался. Второй стоял на коленях, недвижимый, словно скала. Но взгляд его, направленный в пустоту, словно бы остекленел. Боец казался твердым. Не павшим духом. Но по взгляду я понял — он на грани.
Третий неотрывно смотрел на меня. В его глазах я прочитал смесь удивления, недоумения и беспокойства. Но страха в них не было. Уже хорошо…
Откашлявшись, вдруг заматерился Бычка. Потом от холодной воды вздрогнул и застонал лежащий в углу Смыкало.
— Это ведь был ты, не так ли? — снова спросил душман. — Ты пролил кровь Шахина так?
Голос неизвестного был глубоким, хорошо поставленным. В нем я услышал какие-то надменно-театральные нотки, словно бы все его слова — предисловие к проповеди.
— Муаллим-и-Дин, — сказал я, поднимаясь с земли и с трудом усаживаясь у холодной стены.
Душман хмыкнул.
— Ты не только умеешь хорошо цепляться за жизнь, шурави. Ты еще и догадлив.
Я заметил, как некто едва заметно кивнул и добавил:
— Так меня называют.
— Суки… Падлы вонючие… Шакалы… — стал ругаться Бычка, — вы думаете… Думаете, взяли нас и все? Щас наши подойдут, и от вашего логова поганого и камня на камне не останется! Агх…
Бычка застонал, когда душман, что разбудил его, пнул его в живот.
Муаллим-и-Дин бросил несколько слов на дари.
Один из тех духов, что держались у него за спиной, вдруг отделился от остальных и направился к слабо шевелившемуся Смыкало. Принялся поднимать его и ставить на колени.