Когда мы доехали до Спрингер и остановились на светофоре, шофер обернулся и посмотрел на меня через плечо. Он был средних лет, со сдавленным с боков лицом, скорбными карими глазами и плохо подогнанными искусственными зубами, которые были слишком крупными и симметричными, отчего он казался сошедшим с плаката, рекламирующего зубную пасту.
- Скажите, - спросил он, - это не вы сегодня утром вступили в рукопашную с Фрэнки?
- Я не стал бы называть это рукопашной, - ответил я, - так, повздорили немного.
- Вот я и подумал, что ваше лицо мне знакомо, приятель. Вы, наверное, осматривали город? Готов поспорить, что видел вас три-четыре раза за вечер.
Я прожил всю жизнь в большом городе, и такой вариант просто не приходил мне в голову. Я находился в крошечном городишке и был в нем чужаком, к тому же успел стать заметной фигурой. Если прибавить к этому темно-красное лицо и торчащие ежиком рыжие волосы, то вряд ли можно ожидать, что я останусь незамеченным.
- Просто побродил по окрестностям, - объяснил - хотел убить время, пока машина в ремонте.
- Где вы остановились?
- В мотеле “Магнолия-Лодж”.
- Ах вот как, - ответил он.
Я, нахмурившись, уставился ему в затылок. Опять то же самое - та же реакция, причем вы даже не смогли бы объяснить, почему она показалась странной. Я вспомнил, как вели себя зеваки, обступившие место аварии, а потом механик в гараже. Включился зеленый, и мы двинулись.
- А в чем, собственно, дело? - поинтересовался я.
Он пожал плечами:
- С самим мотелем все в порядке, как мне кажется. Хотя процветающим его не назовешь.
- Ну, что же, это не такое простое дело для одинокой женщины. Мне сказали, что ее муж умер.
- Да, в общем, можно так сказать.
Это было что-то новенькое. Он выразился так, словно человек мог быть мертвым в общем, а мог быть и в частности, будто существовали разные степени быть мертвым.
- Что вы имеете в виду?
- Это правда, что вы из Калифорнии? Наверное, в тамошних газетах не было такой шумихи? - На следующем перекрестке ему пришлось притормозить - зажегся красный свет. Он обернулся ко мне через плечо. - Лэнгстона убили, - сказал он.
Несколько секунд я молчал, вспоминая тихий мерзкий смешок и шепот: “Мы знаем, что это ты убила его, ведь правда?”
Потом я выбросил это из головы.
- Удалось поймать того, кто это сделал?
- И да и нет.
Такой ответ мог означать все, что угодно. Я вздохнул, прикурил сигарету и сделал новую попытку:
- Так да или нет?
- Одного из них поймали, - ответил он, - мужчину. Но до сегодняшнего дня неизвестно, кто был вторым. По крайней мере, так говорят.
Зажегся зеленый свет, он включил передачу и влился в общий поток. Конечно, все, что он рассказывал, еще ничего не значило. Я ждал, когда он заговорит снова.
- Конечно, теперь каждый может сопоставить, что к чему, и сделать свои выводы, если вы понимаете, что я хочу сказать. Но только никаких имен никто не называл…
Я сразу догадался, что он имеет в виду.
- Одну минутку. Не сомневаюсь, что закон в вашем городе запрещает убивать людей?
- Конечно, сэр. Но закон говорит еще и о том, что нужно иметь доказательства для того, чтобы арестовать человека и отдать его под суд.
Ощущение было такое, как будто дотрагиваешься до оголенного нерва. “Ну ладно же, - сердито подумал я, - я получил такие доказательства, правда, пока их недостаточно”.
Мы выехали из деловой части города и теперь проезжали мимо фабричного корпуса и морозильной установки на окраине. Я попросил его ехать помедленнее - мне еще нужно было задать ему добрый десяток вопросов.
- Так вы говорите, что одного из них поймали и он признался, что с ним был еще кто-то, но не сказал, кто именно? Из него так и не смогли вытянуть имя второго?
В ответ он бросил через плечо:
- Мистер, из этого парня никому не удалось вытянуть ни одного слова. Он попытался оказать вооруженное сопротивление Колхауну и умер раньше, чем успел упасть на землю.
- А кто такой Колхаун?
- Тот самый здоровенный коп, который не дал вам отколошматить Фрэнки.
- Черт, да я и не собирался с ним драться… - Я замолчал. Не стоило тратить время на этот идиотский разговор.
- Вы выглядите как человек, который способен постоять за себя, что бы ни случилось, но позвольте мне дать вам один совет: никогда не связывайтесь с Колхауном.
- Я и не собирался, - нетерпеливо возразил я.
И пожалел о том, что задал этот вопрос.
- Вы, может, думаете, что он жирный. Мистер, я только одно вам скажу: никакой он не жирный. Знаете, мне случалось видеть его в деле… - Он помолчал, вздохнул и покачал головой. - Он тертый калач, вот что я имею в виду. Этот парень - тертый калач.
Я надеялся, что теперь он закончит свои рассуждения о Колхауне и перейдет к делу.
- Понятно, - я решил направить разговор в нужное русло, - так вы сказали, что одного застрелили на месте, потому что он оказал сопротивление. Поэтому он не сказал ни слова. Тогда откуда же стало известно, что был еще и второй? Или Колхаун видел его на месте преступления?
- Нет. Точно я не знаю…
Он повернул к стоянке перед “Сильвер Кинг”. От жары над шоссе дрожало марево, и блеск белого гравия на стоянке слепил глаза. До меня донеслись звуки музыкального автомата, а через широкое распахнутое окно, возле которого мы остановились, я увидел нескольких мужчин, которые пили кофе у стойки.
Шофер обернулся ко мне и сцепил руки на изголовье сиденья.
- Так чего вы точно не знаете? - спросил я.
- Дело было так. Колхаун взял того парня, его звали Стрейдер, в половине пятого утра, когда он был у реки и пытался избавиться от трупа. Стрейдер приехал туда на машине Лэнгстона, а сам Лэнгстон лежал на заднем сиденье, завернутый в брезент и с проломленным черепом.
- Понятно, что это выглядело довольно подозрительно, - согласился я. - А был ли в машине кто-нибудь еще?
- Нет. Но там была другая машина, она стояла ярдах в пятидесяти ближе к дороге. Потом она уехала.
Колхаун слышал, как завелся мотор, и видел свет фар.
Он побежал туда, но не успел. Тогда он хотел стрелять по машине, но в темноте споткнулся и упал. А к тому времени, когда он поднялся и нашел свое оружие, она уже скрылась за поворотом шоссе. Но номер он разглядел. Ему удалось разглядеть его, потому что сзади горели подфарники…
- Понятно, понятно, - нетерпеливо перебил я, - так удалось узнать, чья это машина?
- Да. Это была машина Стрейдера.
- Вот оно что. И где ее потом нашли?
Он мотнул головой в сторону шоссе:
- Как раз вон там, рядом с тем номером, который Стрейдер снимал в мотеле. И еще одну вещь удалось выяснить достоверно - за рулем машины сидела женщина.
Некоторое время я молчал. Даже то немногое, что мне удалось узнать, объясняло, почему над этим городом нависла зловещая тень, тень подозрения, присутствие которой ощущалось во всем, к чему ни прикоснись.
- Когда все это случилось? - спросил я.
- В прошлом ноябре.
“Семь месяцев назад”, - подумал я. Неудивительно, что ее глаза превратились в настоящий серый океан усталости и, судя по всему, она вот-вот окажется на грани нервного срыва., - С вас один доллар, - сказал он. - Мы выехали за черту города.
Я протянул ему два:
- Зайдите со мной. Я угощу вас пивом.
Глава 3
Мы вошли внутрь, и нас охватила кондиционированная прохлада. Здание было выстроено в форме буквы “Г”, и на улицу выходили окна обеденного зала.
Слева от двери стояло несколько столиков, а в глубине, напротив окна, которое было видно с дороги, располагалась стойка с шеренгой табуретов перед ней.
Вращающиеся двери позади стойки вели на кухню. По обеим сторонам двери на стенах висели чучела морских тарпонов, а еще один был укреплен над дверью справа, за которой находился бар. Два дальнобойщика пили кофе и болтали с официанткой.